Сталин. Большая книга о нем

следил за ним, зачастую даже ограничивая конструкторское стремление к совершенству ради

наращивания производства: большое число приемлемой техники куда полезнее фронту, нежели

немногочисленные идеальные образцы. На этом, кстати, пострадали немцы. Их Т-5 «Пантера»

несомненно лучше Т-4, но вдвое тяжелее и сложнее в производстве, а по боевой эффективности

пара Т-4 намного перекрывает один Т-5. Поэтому переход к Т-5 существенно подорвал боевую

мощь немецких танковых войск вследствие резкого падения производства. СССР не допустил

такого провала в производстве: Т-34 совершенствовали ровно настолько, насколько требовалось

по текущим военным условиям, и его производство непрерывно наращивали.

Понятно, решение принято не только на основании доклада Ветрова. Более того,

Джугашвили скорее всего вызвал на совещание его, а не командира полка, именно потому, что

нуждался во мнении техника, а не строевика. То есть уже располагал какими-то сведениями. Но

воспользовался возможностью и проверить эти сведения, и обсудить их со всеми

заинтересованными лицами.

Вообще статью Чунихина нужно прочесть полностью. В ней описано множество

управленческих приемов Джугашвили, полезных и любому нынешнему руководителю — если,

конечно, он окажется достаточно умен, чтобы пользоваться ими вовремя и к месту.

В свое время нам попала в руки книга военного инженера Загордана «Элементарная

теория вертолета», изданная еще в 1950-х. Автор с глубоким знанием предмета своего

исследования писал: «Большой вклад в дело создания первого в мире вертолета внес ученик

профессора Жуковского Борис Николаевич Юрьев. Он сконструировал в тысяча девятьсот

девятом году двухвинтовой вертолет, для которого разработал «автомат перекоса», разрешив тем

самым проблему управления вертолетом. Автомат перекоса в настоящее время является

неотъемлемой частью любого вертолета. Юрьевым разработан также и в тысяча девятьсот

двенадцатом году построен одновинтовой вертолет». Кстати, скоро вековой юбилей.

Этот геликоптер Юрьева даже получил медаль на международной выставке. Изобретатель

после Октябрьской революции остался на Родине и продолжил разработки совместно с

Алексеем Михайловичем Черемухиным. Черемухин, как и Юрьев, ученик профессора

Жуковского, на его же курсах еще в годы Первой мировой познакомился с Андреем

Николаевичем Туполевым. Все они затем помогали Жуковскому в становлении Центрального

аэродинамического института, открытого, кстати, по решению Ульянова.

Собственно работы по воздушным — в частности, вертолетным — винтам занимают

особое место в трудах самого Николая Егоровича Жуковского. Эти материалы и послужили

базой для дальнейшего развития советскими учеными теории несущего винта вертолета.

По воспоминаниям Туполева, после успешного строительства самой большой в мире

аэродинамической трубы именно Черемухину «поручается руководство работами ЦАГИ по

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

382

винтовым аппаратам (геликоптерам и автожирам)… В результате ряда

опытно-исследовательских работ под непосредственным техническим руководством

Черемухина был создан первый советский геликоптер».

Черемухин не только проектирует и строит геликоптер, но и испытывает этот совершенно

неизвестный аппарат в полете, причем во время испытаний побит ряд мировых рекордов. В

ходе дальнейших полетов Черемухин 14-го августа 1932 года на вертолете 1-ЭА достиг высоты

шестьсот пять метров. Результат Черемухина намного выше официально зарегистрированного

мирового рекорда высоты полета французского вертолета Бреге-Доран (сто восемьдесят

метров), установленного спустя четыре года. Нельзя не подчеркнуть: и первый американский

вертолет Сикорского поднялся в воздух только в сороковом году.

Александр Пономарев в книге «Советские авиационные конструкторы» уточняет: до

Черемухина мировой рекорд высоты для вертолета составлял всего восемнадцать метров. Полет

Черемухина продолжался двенадцать минут, аппарат вел себя неустойчиво, а летчик чудом не

погиб, но спас машину благодаря самообладанию. В этом полете мировой рекорд высоты для

вертолетов был превышен в тридцать три с половиной раза.

Испытания запечатлены на пленку и показаны Джугашвили. Тот молча прохаживался с

неизменной трубкой минут пятнадцать, а потом изрек: «Мы не должны это развивать, поскольку

и экономически и технически сейчас этого не осилим. Но в случае утечки технологии, если что

выйдет наружу, наши противники подхватят разработку и раньше нас сделают это».

Антисталинисты непременно завопят: талантливого изобретателя зажали (он в самом

деле сидел потом некоторое время в той же шарашке, что и Туполев с Чижевским), а

изобретение положили под сукно, то есть засекретили. Но мы теперь понимаем дальновидность