Сталин и евреи

Тело Михоэлса было поездом привезено в Москву. На Белорусский вокзал пришли тысячи людей, чтобы встретить покойного. Профессору Борису Збарскому, бальзамировавшему Ленина, было поручено подготовить останки Михоэлса для прощания с артистом в его театре. В километровых очередях на сильном морозе люди ждали у дверей театра, чтобы попрощаться с погибшим. У открытого гроба стояли артисты театра, его жена Анастасия и дочери Наталья и Нина, девятнадцати и пятнадцати лет.

Гражданская панихида по Михоэлсу в Государственном еврейском театре. Справа В. Зускин

14 января 1948 г. «Правда» напечатала большой некролог за пятьюдесятью восемью подписями деятелей советского искусства, поэтов и писателей. В нем Михоэлс характеризовался как один из величайших актеров всех времен и был подчеркнут его советский патриотизм. Упоминалась также присужденная ему Сталинская премия.

Племянница Лазаря Кагановича, дочь его брата Михаила, который также оказался жертвой Сталина, передала дочерям Михоэлса соболезнование своего дяди и одновременно его предостережение — никогда не спрашивать об обстоятельствах смерти отца⁵³.

Во время гражданской панихиды Перец Маркиш прочитал написанное им накануне стихотворение «Михоэлсу — неугасимый светильник», в котором говорил об «убийстве Михоэлса». Это стихотворение могло стать причиной его ареста и казни. Допрашиваемый судом в 1952 г., Маркиш показал: «В первый день его смерти была какая-то смутная обстановка, и кто-то в Комитете по делам искусств сказал, что Михоэлс убит. Убитым можно быть и от катастрофы. Два дня меня не покидало сознание, что он пал жертвой. Потом говорили, что он был пьян, но выяснилось, что он не был пьян. В первые дни его смерти не было никакой точности в установлении причин его смерти. Надо сказать, что у него был знакомый командующий Белорусским военным округом Трофименко, их жены дружили, и даже эта семья не знала подробностей его смерти. Обстановка, когда даже близкие не знали, отчего он умер, создавала во мне чувство неопределенности, я все время думал, что, может быть, я ошибался, и это стихотворение я написал под наплывом всех этих чувств. Но я ведь это стихотворение не опубликовал. Я сделал только набросок»⁵⁴.

16 января 1948 г. Михоэлс был похоронен. Наряду со многими другими у гроба с речью от имени ЕАК выступил Ицик Фефер. То, что он говорил, не поддается реконструкции — по-видимому, магнитофонные записи стали объектом манипуляций⁵⁵.

Даже во время погребения слухи не замолкали. В. Зускин заявил в 1952 г. перед судом, что профессор Б. Збарский подтвердил ему факт автомобильной катастрофы в качестве причины смерти — уже поэтому Зускин не хотел верить слухам об убийстве или распространять их. На похоронах присутствовало «лицо», известное судьям, — жена Молотова Полина Жемчужина, сказавшая Зускину у гроба: «Дело обстоит не так гладко, как это пытаются представить». На предварительном следствии Зускин показал, что это «лицо» заявило тогда о виновности властей в смерти Михоэлса, но перед судом опроверг эти показания.

По словам Зускина, Михоэлс в недели, предшествовавшие смерти, неоднократно давал ему понять, что Зускин будет его преемником. Он пригласил его в свой кабинет «и показал… театральным жестом короля Лира на место в своем кресле. “Скоро ты будешь сидеть вот на этом месте”». «Я ему сказал, — продолжает Зускин, — что я меньше всего желаю занимать это место. Далее Михоэлс вынимает из кармана анонимное письмо и читает мне. Содержание этого письма: “Жидовская образина, ты больно высоко взлетел, как бы головка не слетела”»⁵⁶.

Сталин очень хитро пытался противодействовать слухам об убийстве Михоэлса и антисемитизме, предписанном сверху. Среди 190 лауреатов Сталинской премии было 40 евреев, первым в их числе — Илья Эренбург. По всей Москве были расклеены большие плакаты, извещавшие о смерти Михоэлса, но большой вечер его памяти состоялся в ГОСЕТе только 24 мая 1948 г. Илья Эренбург охарактеризовал Михоэлса как великого советского патриота, борца за социальную справедливость во всем мире и хорошего еврея. Он также назвал Михоэлса боевым товарищем солдат, павших на фронте, что было осторожным намеком на убийство. Еще яснее выразился ближайший друг и преемник Михоэлса Вениамин Зускин, когда он сказал, что Михоэлс незаменим, но «мы знаем, в какое время и в какой стране мы живем».

6. Открытая война против евреев в последние годы сталинской диктатуры

6.1. Поход против «безродных космополитов» и волна антиеврейских чисток