Сталин и Военно-Морской Флот в 1946-1953 годах

Вот как об этой истории вспоминал адмирал В.И. Платонов: «По плану развития народного хозяйства СССР на 1946-1950 гг. от промышленности на флот стали поступать корабли новой послевоенной постройки. На Севере первенцем эскадренных миноносцев проекта «30-К» был «Охотник» (с 17 декабря 1946 г. «Сталин»). Но первый блин вышел комом. У эсминца на больших ходах появлялась значительная вибрация корпуса, отчего образовывались трещины в обшивке подзора. Испытания хоть и продолжались, но без особой надежды на успех. Стали ждать эсминец улучшенной конструкции проекта «30-бис». «Тридцатки-бис» оказались неплохими кораблями: обладали высокими мореходными качествами, хорошими скоростями, были оснащены новейшей техникой. Однако на океанской волне они стремительно раскачивались и при артиллерийских стрельбах допускали большое количество пропусков залпов. В силу этого оценки учебных стрельб новых эсминцев не поднимались выше трех баллов, в то время как на Балтике и Черном море стрельбы на этих кораблях оценивались на «отлично». Главный штаб ВМС журил нас за низкие показатели в боевой подготовке и рекомендовал учиться у передовиков. Наши же объяснения никто во внимание не принимал, полагая, что мы пытаемся оправдаться.

Но вот И.В. Сталин вызвал к себе первого секретаря Мурманского обкома ВКП(б) В.А. Прокофьева с докладом о развитии края. Василий Андреевич являлся членом Военного совета флота и перед отъездом в Москву посоветовался со мной, что говорить, если «хозяин» поинтересуется военными делами. Как потом рассказывал В.А. Прокофьев, перспективами развития Севера он увлек И.В. Сталина. В заключение И.В. Сталин спросил: «Ну, что еще у вас есть доложить?» Чувствуя, что атмосфера складывается деловая и доброжелательная, Василий Андреевич решительно попросил выслушать его по оборонным вопросам. Сталин, чтобы обратить на это особое внимание членов Политбюро, поднял указательный палец. Это ему принадлежала идея включить в состав военных советов флотов и округов первых секретарей обкомов. Он явно был доволен поворотом темы доклада. Но когда Василий Андреевич коснулся недостатков новых эсминцев, И.В. Сталин пришел в негодование.

- Я предупреждал моряков, чтобы они не повторяли старых ошибок. Довоенные миноносцы у них ломались на волне, эти плохо стреляют! -говорил он, все больше распаляясь.

- Соедините меня с Головко, - делая ударение на втором слоге, потребовал он от своего помощника А.Н. Поскребышева.

- Товарищ Головко, - уже спокойно сказал Сталин, - вот мне сейчас Прокофьев доложил, что ваши новые миноносцы на Северном флоте обнаружили серьезные недостатки. Они стремительно раскачиваются на волне, и тем затрудняют орудийную стрельбу.

Видимо, Головко ответил, что Прокофьев не в курсе дела.

- А вот мы его спросим, откуда у него такие данные.

Василий Андреевич доложил, что он это неоднократно слышал от моряков, а перед отъездом в Москву беседовал с командующим флотом и тот все это подтвердил.

- Головко, так это, оказывайся, вы не в курсе дела.

У Прокофьева сведения достоверные, - сказал И.В. Сталин, - Извольте собрать исчерпывающий материал о качестве этих кораблей и представьте правительству. Если подтвердится то, о чем доложил Прокофьев, мы вас будем судить, и я первый проголосую, чтобы вас расстреляли, - заявил он и повесил трубку.

Характеристику эсминцам «30-бис» я дал отрицательную. Командующие Балтийским и Черноморским флотами отозвались о них положительно. Тихоокеанцы опыта эксплуатации этих кораблей еще не имели и от характеристики их уклонились. Две положительные оценки из трех, видимо, спасли А.Г. Головко».

В своих воспоминаниях адмирал В.И. Платонов, как говорится, смазывает реальную картину и ничего не пишет о последующих событиях. Судя по всему, налицо была определенная интрига, в которой оказались замешаны и Головко, и Платонов. Причем Платонов в данном случае играл против Головко, т. к. последний отстаивал эсминец 30-бис, а Платонов в связке с секретарем Мурманского обкома их охаивали. В чем возможная суть интриги? Из воспоминания Платонова толком ничего не ясно. Он, вроде, как случайно, рассказал о плохих эсминцах В.А. Прокофьеву, а тот также, между прочим, поведал об этом вождю. Фактически же адмирал Платонов напрямую подставил своего начальника. Но зачем? Увы, ответ напрашивается только один: продемонстрировав Сталину свою заботу о флоте и свою принципиальность, с одновременным «разоблачением» вредительства Головко, вынудить Сталина убрать последнего с должности, заняв ее самому.