Сталин и заговор генералов

Анализируя приведенную выше информацию, следует отметить, что 27 декабря 1923 г. В.Антонов-Овсеенко действительно написал в Политбюро ЦК письмо, в котором в скрытой форме была услышана угроза со стороны Красной Армии — «призвать к порядку зарвавшихся вождей»⁸⁶⁷. В письме звучали слова в защиту Троцкого¹. Несомненно, что направление В.Антоновым-Овсеенко в адрес Политбюро ЦК письма, столь жесткого, решительного и угрожающего вмешательством армии в политическую борьбу, опиралось на уже известную ему позицию «генералитета». Имелась информация о неофициальных совещаниях «генералов» в конце 1923—начале 1924 г., на которых звучали, возможно, предложения арестовать все Политбюро^{868 869}. В то же время в письме В.Антонова-Овсеенко 27 декабря 1923 г. проскользнула фраза: «Среди военных коммунистов уже ходят разговоры о том, что нужно поддержать всем, как один, т. Троцкого»⁸⁷⁰.

К.Ворошилов в своем выступлении на февральско-мартовском Пленуме ЦК 1937 г., вспоминая обстановку 1923—1924 гг., дал некоторую расшифровку словам В.Антонова-Овсеенко. «К 1923—1924 гг., — говорил К.Ворошилов, — троцкисты имели, как вы помните... за собой почти всю Москву и Военную академию целиком, за исключением единиц, которая была за троцкистов. И здешняя школа ЦИК, и отдельные школы — пехотная, артиллерийская и другие части гарнизона Москвы — все были за Троцкого»⁸⁷¹. Я.Гамарник добавил: «И штаб Московского округа, где сидел Муралов, был за Троцкого»¹. Позицию Троцкого поддержали партячейки Главного управления РК Красного Военно-Воздушного флота СССР, Штаба РККА, Главного управления Военных учебных заведений РККА, частей ЧОН. Персонально это были начальники указанных войсковых объединений и управлений: Н.Муралов, А.Розенгольц, Д.Петровский, В.Путна. Разумеется, за ними следовали беспартийные военные специалисты соответствующих структур. Примечательно, что имя Тухачевского в связи с этими событиями не упоминалось. Кроме того, ни в показаниях Тухачевского от 1 июня 1937 г., ни на самом «генеральском» процессе нет ни одного упоминания о связях М.Тухачевского с Л.Троцким в контексте событий 1923 — 1924 гг. Будто бы (а это так и было) по чьему-то настоянию «дело Тухачевского» начиналось с конца 1925 г. События же политической борьбы 1923 — 1924 гг. из него были вообще «изъяты». Если Тухачевский как-то был связан с Троцким в это время, а Сталин об этом знал, то почему же он не использовал их для подкрепления обвинения маршала в «троцкизме». Похоже, что оснований для этого ни у Сталина, ни у следствия не было.

М.Тухачевский, по собственному признанию, принимал участие в обсуждении ситуации вместе с К.Радеком, Г.Пятаковым, В.Антоновым-Овсеенко, однако вел «свою игру». В пересказе одного из «мемуаристов», в разговоре с Тухачевским, относящемся уже к 1937 году, Б.Фельдман вспомнил о переговорах маршала с Пятаковым и Радеком в декабре 1923 г. Тухачевский так отреагировал на это: «Переговоры! Это громко сказано. Мы обсуждали ситуацию, вот и все. Кроме того, я выражал не свое собственное мнение. Я был полностью прикрыт Антоновым-Овсеенко. В конце концов, он представлял Центральный Комитет партии. В конце концов, он был начальником ПУРа»^{872 873}.

Если следовать тексту «разъяснений» Тухачевского, то имело место совещание, в котором принимали участие Пятаков, Ра-дек, начальник ПУ РККА Антонов-Овсеенко и командующий Западным фронтом Тухачевский. Начальник ПУ РККА предложил Пятакову и Радеку обсудить с Троцким вопрос об осуществ-