Сталин или русские. Русский вопрос в сталинском СССР

В менее цивилизованном Казахстане все было гораздо сложнее. Пик антирусской политики в этой республике (на тот момент Казахстан был Киргизской автономной республикой в составе РСФСР) пришелся на 1921–1922 годы, когда там проходила так называемая земельная реформа, то есть грабеж и изгнание русских. С 1920-го по 1922-й русское население сократилось на полмиллиона человек – с 2,7 до 2,2 млн, а его посевные площади – с 3,3 до 1,6 млн десятин[97]. За один только день «на мороз было выброшено целое поселение [Юрьев], насчитывавшее от 500 до 600 дворов»[98]. Казахские власти называли этот процесс основой казахской автономии: «Казахский народ понимает автономию прежде всего как право независимо решать земельные во просы»[99].

«На местах эта политика проводилась крайне жесткими методами: крестьянским хозяйствам давали 48 часов, чтобы собрать вещи и покинуть свои дома и поля, не предоставляя места для переселения. В селе Высокое, неподалеку от г. Чимкента, например, как сообщал позже эмиссар ЦК РКП(б), «16 апреля приехала милиция, с помощью армии погрузила семьи на грузовики и доставила их на станцию Абаил Семиреченской железной дороги, там целых три дня они просидели на улице под проливным дождем. Большинство депортированных были стариками, женщинами с детьми, среди них грудные». В конце концов им предложили новую землю в Голодной степи, но они не согласились, сказав, что слишком стары начинать новую жизнь на новом месте. Они говорили: «Когда в России голодают 25 миллионов человек, нужно, чтобы каждый сеял как можно больше зерна, а у нас отобрали урожай, которые мы уже посеяли… Наши двадцать четыре семьи обречены на голод. И не только мы, но и семьи наших детей, которые служат в Красной армии. Почему? Что мы такого сделали, мы ведь простые крестьяне, от века сеяли хлеб». Представитель правительства РСФСР А.А. Иоффе, посетив эту область, докладывал, что видел «покинутые русские дома и заброшенные огороды, а рядом с ними киргизские [вероятно, все-таки казахские] артели, жившие в своих кибитках и не желавшие переселяться в дома, потому что не знали, как обращаться с русской печью или как обрабатывать огород»…»[100]

В 1922 году Москва положила конец всем высылкам, однако положение русских оставалось незавидным. «В 1924–1927 гг. в отчетах центрального ОГПУ регулярно упоминалось о следующих действиях против русских в Казахстане и Киргизии: штрафном налогообложении, несправедливых арестах, кражах скота, вооруженных захватов земли, вытаптывании посевов и вооруженных нападениях с целью изгнания из своих домов. Казахи и киргизы, которых назначали на административные должности в русские регионы, систематически отказывались наказывать правонарушителей из числа коренного населения»[101]. Русское население Северного Казахстана просило передать эту территорию в русские области РСФСР, но тщетно – РСФСР за них не вступилась (вспомним сталинское: «Она не Русская, она Российская»). ОГПУ стало докладывать о возможности русского восстания в Казахстане, и тогда Москва вмешалась в ситуацию. В 1925 году казахского национал-коммуниста С. Ходжанова сменил на посту секретаря крайкома еврей Ф. Голощекин. А в 1924 году Президиум Всероссийского ЦИК создал комиссию по вопросу положения русских в автономных республиках и областях. Ее возглавил Енукидзе.

В 1926-м комиссия приходит к выводу: необходимо создавать русские нацсоветы. К концу года под нажимом центра на это соглашаются Киргизия, Башкирия и горские автономии, а Казахстан по-прежнему не уступает. «Давление со стороны центра привело к тому, что в 1927 г. среди местного казахского руководства произошел раскол, и это позволило Голощекину образовать шаткое большинство, согласное на уступки. И в конце 1927 г. в Казахстане начали создаваться русские национальные Советы. В апреле 1928 г. Казахстан согласился отменить принцип «очередности» [согласно которому казахи имели преимущество перед славянами в получении земли] и открыть свою территорию для иммиграции»[102]. Однако межэтнические конфликты прекратились не сразу.

Мартин выносит системе нацрайонов и нацсоветов такой вердикт: «Прочертить любую национальную границу значит создать этнический конфликт. А в Советском Союзе были прочерчены буквально десятки тысяч национальных границ. И в результате каждая деревня, а по сути, и каждый человек вынуждены были заявить о верности своему этносу и бороться за то, чтобы остаться национальным большинством и не стать меньшинством. Трудно себе представить любую другую меру, которая могла бы больше способствовать этнической мобилизации и этническим конфликтам»[103].