Сталин. История и личность

Устремившегося в том же направлении Джугашвили тоже глубоко интересовала марксистская теория, в которой он стал неплохо разбираться. Покинув семинарию, он продолжал марксистское самообразование, и, хотя в конце 1898 г. Жордания довольно низко оценил уровень его знаний, уже через несколько лет Джугашвили стал весьма сведущим марксистом. Подобное утверждение может показаться несколько неожиданным, особенно если иметь в виду, что позднее, вспоминая этот период, он сам называл себя партийным «практиком», и если иметь в виду часто встречающееся представление о зрелом Сталине как о своего рода большевике-прагматике, которого больше интересовали конкретные, чем общетеоретические вопросы². Не следует, однако, забывать, что первоначальной деятельностью социал-демократического «практика» Джугашвили была пропаганда. Распространение идей марксизма среди рабочих представляло собой, по сути, одну из форм преподавания, тем более что пропагандисту обычно приходилось иметь дело с малообразованными людьми, которым требовалось объяснять материал очень доходчиво. В качестве учителя Джугашвили непременно должен был достичь в своем предмете высокой степени мастерства. Понимание основных принципов марксизма и умение разъяснить их простым рабочим были главными достоинствами профессионального революционера Джугашвили. Обладая цепким умом и привычкой к постоянному чтению, он вскоре быстро усвоил марксистские тексты, а годы, проведенные в семинарии, выработали в нем катехистический подход к преподаванию, умение подбирать наглядные примеры из обыденной жизни, которые должны были производить впечатление на посещавших кружки рабочих. Находившийся в 1908 г. вместе с Джугашвили в Баиловской тюрьме Баку Семен Верещак вспоминал, что у Джугашвили всегда в руках была книга и что он был самым знающим марксистом среди тех, кто вел кружки самообразования и организовывал дискуссии, которым политические заключенные уделяли много времени. Верещак, в частности, писал:

«Глядя на неразвитый лоб и маленькую голову, казалось, что если ее проткнуть, то из нее, как из газового резервуара, с шумом полетит весь «Капитал» Карла Маркса. Марксизм был его стихией, в нем он был непобедим. Не было такой силы, которая бы выбила его из раз занятого положения. Под всякое явление он умел подвести соответствующую формулу по Марксу. На непросвещенных в политике, молодых партийцев такой человек производил сильное впечатление. Вообще же в Закавказье Коба слыл как второй Ленин. Он считался "лучшим знатоком марксизма"»³.

Несколько ранее Джугашвили представил письменное свидетельство своей теоретической подготовленности, которую он потом продемонстрировал в бакинской тюрьме. В серии статей, опубликованных большевистскими газетами Тифлиса под общим названием «Анархизм или социализм?», он защищал марксизм от нападок грузинских последователей русского теоретика анархизма Петра Кропоткина. За первой серией статей, напечатанных в середине и конце 1906 и начале 1907 г. последовала вторая. Она осталась неоконченной в связи с отъездом Джугашвили в апреле на Лондонский съезд и последующим переселением из Тифлиса в Баку. Расширенный вариант этих статей занимает почти 80 страниц 1-го тома его сочинений. Если бы работа была завершена, то мы имели бы небольшую книгу по марксистской теории, изложенную в форме полемики с противниками-анархистами. Но даже будучи неполным, трактат не позволяет сомневаться в том, что голова автора была буквально нашпигована доступными в то время классическими произведениями марксизма. Он цитирует такие работы Маркса и Энгельса, как «Анти-Дюринг», «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии», «Манифест Коммунистической партии», «Критика Готской программы», «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта», «Классовая борьба во Франции», «Гражданская война во Франции», «Нищета философии», Революция и контрреволюция в Германии», «Недавний процесс в Кёльне», «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Видно также, что Джугашвили хорошо знал несколько основных работ Кропоткина, «Историю социализма во Франции» Поля Луи, ну и, конечно же, сочинения грузинских анархистов, чьи взгляды подвергались критике.