Сталин. Мой товарищ и наставник

– Когда победим, непременно поставим Саше памятник в Тифлисе^[110], – сказал Иосиф.

Он так буднично это сказал, как будто до нашей победы оставалось несколько дней. Никто из нас не сомневался в победе, но никто не был уверен в ней так, как Сталин.

Третий съезд^[111], на котором Кавказ представляли Джапаридзе и Цхакая^[112], официально подтвердил то, что всем нам было давно известно. Единственным средством свержения царизма является всенародное вооруженное восстание. Сталин начал создавать вооруженные отряды рабочих в Чиатурах и Кутаисе. От обычных боевых дружин эти отряды отличались размерами и лучшим вооружением. Регулярно проводились военные учения. В Чиатурах правой рукой Сталина был Михо Давиташвили, стойкий марксист, хороший организатор и конспиратор. Благодаря Михо удалось спасти от полиции нелегальный склад оружия. Получив известие о готовящемся налете полиции, Михо за считаные часы перебросил оружие в другое место. Доставкой оружия, а также всего необходимого для устройства нелегальных типографий занимался я вместе с несколькими товарищами. В то время мы жили не дома, а в поездах. Не успевали вернуться в Тифлис, как выезжали снова. И оружие, и типографское оборудование приходилось возить понемногу, чтобы не вызывать подозрений. Железнодорожные жандармы, знавшие о том, что готовится восстание, были очень внимательны.

Настал день, когда стало ясно, что по обычным каналам невозможно достать столько оружия, сколько нам требуется.

– Если оружие нельзя получить из-за границы или откуда-то еще, то у нас остается единственный выход – взять его на месте, – сказал Иосиф.

Это было примером того, что мы, его товарищи, называли «сталинским подходом к делу». Другой бы сказал: «раз оружия мало, то восстание придется отложить» или «передайте заграничным товарищам, чтобы они слали нам больше оружия». Но не таков Сталин. Его принцип: «Надо, так сделай!»

Оружие решено было добывать на полицейских заставах. Руководить первым налетом на заставу в Чхари^[113] было поручено мне. Несколько выстрелов в воздух так напугали «доблестных» стражников^[114], что они побросали оружие и предоставили нам полную свободу действий. Действуя таким образом, мы разоружили несколько застав.

– Хорошо, – сказал Сталин. – Но мало. Вот если бы нам удалось взять оружие из кутаисского цейхгауза. По сведениям, там хранится около двух тысяч винтовок.

Две тысячи! Этого количества хватило бы на вооружение целого полка!^[115]

Цейхгауз охранялся гораздо лучше любой полицейской заставы. В то время невозможно было захватить его силой. Пришлось идти на хитрость. В сентябре Сталин отправился в Кутаис вместе с несколькими товарищами, среди которых была и тетка Михо Бочоридзе Бабе Лошадзе. Бабе, будучи преданной нашему делу, выглядела совершенно по-буржуазному и ни у кого не вызывала подозрений. Она сняла дом, расположенный напротив цейхгауза, и товарищи под руководством Сталина начали рыть оттуда подкоп под цейхгауз. Сталин раздобыл план цейхгауза, часы смены охраны и все прочее, что было нужно для успешного осуществления операции. Захват оружия сорвался по причине, которую невозможно было предусмотреть. В этом месте земля была очень рыхлой, размываемой подземными водами, и подкоп постоянно осыпался. Товарищи попробовали укреплять его досками, но из этого ничего не получилось. Стало ясно, что в этом месте рыть невозможно, и от этой затеи пришлось отказаться. Член нашей боевой группы Пация Галдава настаивала на том, что подкоп надо продолжать, но не могла сказать, как это можно сделать.

– Есть разумный риск, Пация, а есть неразумный, – сказал ей Иосиф. – Не забывай, что мы должны сделать все тайно, так, чтобы сверху над нашим тоннелем земля бы ничуть не просела. И подкоп должен быть надежным, чтобы мы смогли быстро вынести оружие. Но раз это невозможно, мы будем искать другой способ раздобыть оружие.

Все мы сильно переживали эту неудачу. Так надеялись! Уже место приготовили, где можно было спрятать эти винтовки! Кто мог подумать, что там такая почва? Много подкопов я видел в своей жизни, но всегда трудность была обратной, роешь и натыкаешься на скалу. Никто из нас и представить не мог, что слишком мягкая земля тоже может стать препятствием.

Как мы станем смотреть в глаза своим товарищам? Ведь мы практически пообещали им эти две тысячи винтовок. Я был готов в одиночку напасть на этот проклятый цейхгауз! Пускай меня убьют, лишь бы не испытывать такого стыда. Когда я сказал об этом Иосифу, он рассмеялся.

– Я знаю, что ты шутник, Камо-джан, – сказал он, – но так ты еще никогда не шутил. Убьют тебя – и все будет хорошо, потому что стыдно тебе не будет? А винтовки другие за тебя добывать будут, да? Рассуждаешь, как институтка, а не как большевик!

Мне стало еще стыднее, но от этого стыда была польза. Вся моя глупая горячность прошла. Я понял, что поступил глупо. Надо было гнать из головы эти дурные мысли и думать о деле.