Сталин. Мой товарищ и наставник

– Если у нас не получилось взять винтовки в цейхгаузе, придется взять их в другом месте, – сказал Сталин так спокойно, будто речь шла не о винтовках, а о покупке чурчхелы. – В Поти^[116] скоро должен прийти груз для управления местной бригады^[117]. Там больше винтовок, чем мы надеялись взять в цейхгаузе, около трех тысяч. И взять их будет гораздо проще. Землю копать не придется.

– Проще? – удивился я. – Вряд ли. Порт охраняют не хуже, чем цейхгауз. Даже лучше.

В том году мне часто приходилось бывать в Поти. Тамошняя организация работала очень активно, надежные были товарищи. Я видел, как усиленно стали охранять порт с началом первых волнений в городе. Охрана была тройной – полиция, солдаты и местная стража. Я тут же прикинул в уме, сколько народу потребуется для акции в порту. Это же не «экс», когда взял мешок с деньгами и тут же скрылся. Три тысячи винтовок – это же уйма ящиков! В юности я думал, что русское слово «уйма» происходит от грузинского «вай мэ»^[118]. Получалось «вай мэ». Даже если мы соберем все свои силы и захватим порт, вряд ли мы сможем удерживать его столько времени, чтобы спокойно вывезти винтовки. Непременно будет погоня, а далеко ли мы уедем с таким тяжелым грузом? На железной дороге захватить винтовки тоже не получится. Все силы жандармов^[119] будут стянуты для охраны такого ценного груза в такое неспокойное время.

Все свои соображения я изложил Иосифу. Он кивал – да, правильно говоришь, а потом сказал:

– Твоя беда в том, Камо-джан, что ты рассуждаешь, как экспроприатор. С этой точки зрения ты прав. Но попробуй посмотреть на вещи шире. Если в порту нельзя взять винтовки и на железной дороге тоже нельзя, то где можно?

– В море? – догадался я.

– Верно! Потийские товарищи разработали хороший план и просят помощи. Им нужен ты с твоими храбрецами. На пароходе, который везет оружие, есть наши товарищи. На подходе к Поти они испортят машину, и пароход встанет. Твоя задача – добыть в порту какое-нибудь небольшое судно, подплыть к пароходу, забрать винтовки, выгрузить их на берегу и отвезти на склад. В море у тебя будет достаточно времени.

Я догадался, что на самом деле план придумал Сталин, и в очередной раз поразился как его уму, так и предусмотрительности. Занимаясь цейхгаузом, он собирал сведения о других источниках оружия и разрабатывал запасные планы. Скажу без преувеличения, что в тех успехах, которых добились кавказские большевики, очень велика заслуга Сталина. Мы чувствовали, что у нас есть мудрый и надежный руководитель, который помогает нам даже из тюрьмы, который поддержит в случае неудачи и укажет, что нам следует делать. Я ни в коей мере не хочу умалять то, что сделали наши товарищи в других местах, все мы сделали много для победы революции, и всем нам было трудно работать. Но скажу, что на Кавказе приходилось работать в особенно трудных условиях, преодолевая национальные противоречия, на которых так искусно играли самодержавие и меньшевики. Но мы победили, несмотря ни на что, и не только благодаря нашей самоотверженности, но и потому, что мы всегда, в любой момент, благодаря Сталину знали, что нам нужно делать, как поступить. И когда сейчас я слышу, что победу революции на Кавказе обеспечили товарищи Махарадзе^[120] и Кнунянц^[121], мне становится смешно. Да, эти товарищи много сделали, не спорю. Товарищ Кнунянц был настоящим несгибаемым революционером. Царские палачи убили его в тюрьме, потому что сильно его боялись. Товарищ Махарадзе показал свои способности на посту председателя Грузинского ревкома. Но нельзя сравнивать их вклад в дело революции со вкладом Сталина. Большевикам следует быть объективными.

В Поти все прошло благополучно. Винтовки были переданы Имеретино-мингрельскому комитету^[122].

Я так много пишу о меньшевиках и меньшевизме, потому что на Кавказе эта «зараза», как выражался товарищ Шаумян, досаждала и мешала особенно. Я уже писал почему именно. В 1905 году, когда мы готовились к вооруженному восстанию, нам одновременно приходилось бороться с меньшевиками, которые всячески старались обмануть народ. Помимо боевиков приходилось готовить пропагандистов, всем нам, и Сталину в первую очередь, приходилось отвлекаться от дел ради дискуссий с меньшевиками. Уклоняться от дискуссий было невозможно, потому что тогда меньшевики одурманили бы несознательную часть народа ядом соглашательства. Скажу честно, хоть и знаю, что не все товарищи со мной согласятся: если бы меньшевики помогали нам, вместо того чтобы мешать, то революция могла бы победить в 1905 году! Но они мешали.