Сталин. Охота на «Медведя»

– Выберемся! И тогда… – злобная гримаса исказила лицо Ясновского, а голос сорвался на визг: – Я эту большевистскую сволочь буду вешать на фонарных столбах!

– О чем вы, ротмистр! – отмахнулся Тихий: – Оставьте этот бред для газетчиков из «Нашего пути», истеричных дам и квасных патриотов. Давайте смотреть правде в глаза. Сасо глубоко наплевать на нас и на Россию. Все до банальности просто: он платят деньги, а мы их отрабатываем.

– Ну вы и циник, капитан, – Ясновский покачал головой и не удержался от упрека: – У вас за душой хоть что-то святое осталось?

– За душой? Ротмистр, мы давно уже продали ее дьяволу. Презренное злато – вот наш бог! Или вы собрались в грузчики?

Ясновский зло сверкнул глазами, ничего не сказал и полез в карман пиджака. Туго перевязанная пачка денег шлепнулась на стол.

– Вот это другой разговор! – осклабился Тихий, сгреб ее и поторопил: – Ну, рассказывайте, что на сей раз вы задумали с Дулеповым?

Ясновский, поиграв желваками, перешел к заданию. Тихий внимательно выслушал, но так ничего и не сказал.

– Капитан, ну чего вы молчите? – надоело играть в молчанку ротмистру.

– Хорошая мышеловка. Небось, Дулепов придумал? – спросил он.

– Все понемногу, – не стал уточнять Ясновский.

– А сыром предстоит быть мне?

– Зачем так грубо, обычная оперативная комбинация.

– Если смотреть из кабинета, то – да. Но башку-то подставлять мне!

– Риск, конечно, есть, но вся наша жизнь – это игра.

– На роль покойника я не согласен, – отрезал Тихий и замолчал.

Ясновский не торопил с ответом. По большому счету капитан был прав. В случае провала, затея Дулепова могла обернуться кучей трупов с обеих сторон, и Тихий являлся первым кандидатом в покойники.

– Смерти я не боюсь, давно у нее в долгу, – первые слова Тихого обнадежили Ясновского, но следующие заставили напрячься: – Только не хочется помереть, как собака под забором, а здесь все идет к тому. Вашу липовую кашу Смирнов, может, и проглотит, а вот за его хозяина я не ручаюсь. Два трупа осведомителей в Сунгари говорят не в нашу пользу.

– Капитан, вы рисуете слишком мрачную картину. Такого профессионала, как вы, не так-то просто раскрыть, тем более мы будем рядом. И, наконец, у вас на руках будет железный козырь, перед которым не устоят ни Смирнов, ни резидент, – пытался переубедить его Ясновский.

– И какой же?

– Ключ к шифрам Федорова. На это они клюнут.

– Может, и клюнут. А я тут при чем? Федоровым занимались японцы.

– О шифрах вы узнали от них.

– Допустим, а дальше что?

– Неполная информация только подстегнет интерес к вам.

– Предположим, а что потом?

– Специалисты работают над расшифровкой захваченных материалов. Не сегодня, так завтра ключ будет у нас, и тогда для резидентуры вы станете ценнейшим источником информации, – убеждал Ясновский.

– Прошлый раз Смирнов вашу наживку не заглотил, более того, стал на меня коситься, – все еще колебался Тихий.

– О чем вы, капитан? Это играет ваше воображение! А чтобы закрепить доверие у Смирнова, выдайте имена двух подпольщиков из железнодорожных мастерских, на которых мы вышли.

Тихий бросил на Ясновского испытующий взгляд и после долгих раздумий предложил:

– Ротмистр, я возьмусь за это задание, но при одном условии.

– И каком же? – напрягся Ясновский.

– Дулепов должен гарантировать мне американский паспорт и тихое местечко подальше от этих узкоглазых морд. За двадцать лет они мне так осточертели, что без стакана водки не могу смотреть.

– Считайте, что вопрос решен, как говорится, баш на баш. Вы нам – резидента, мы вам – документы.

– Плюс десять тысяч долларов.

– Решим и это, – заверил ротмистр.

– Договорились, – закончил разговор Тихий и встал из-за стола.

Ясновский прошел к двери, выглянул во двор – там никого не было, и поторопил:

– Вперед! Все чисто.

Капитан шагнул к выходу, в дверях остановился и, хмыкнув, заметил:

– Ротмистр, а альбомчиком в вашем возрасте опасно пользоваться. Такую красоту, как у Марека, никакие нравственные устои не выдержат. Рано или поздно на натуру потянет.

– Ну, капитан… – Ясновский так и остался стоять с открытым ртом. Агент Тихий бесшумно растворился в лабиринте построек.

Операция японской и белогвардейской контрразведки перешла в решающую стадию. Сасо, Такеока и Дулепов торопили события, и для этого у них имелись веские основания. Военно-морская армада адмирала Нагумо, сосредоточенная на острове Итуруп, готовилась к нападению на базу американского флота в Перл-Харборе. Несмотря на плотную завесу тайны, окутывавшую эту операцию, советской разведке удалось добыть ряд важных секретов. Свою – и не последнюю – роль сыграла харбинская резидентура. Информация агентов Ли, Леона и Сая была немедленно доложена в Центр.

«Дервиш – Центру

№ 4177. 10.11.41 г.

…9 ноября от источника Ли поступила заслуживающая серьезного оперативного внимания информация, касающаяся возможных изменений в плане командования Квантунской армии.