Сталин. Охота на «Медведя»

8 ноября начальник штаба генерал Есимото провел совещание, на нем присутствовал строго ограниченный круг лиц. В последующем в разговоре с заместителем начальника 3-го отдела Ли выяснил, что на совещании обсуждался вопрос о корректировке плана «Кантокуэн».

По данным того же источника, подтвержденным Саем и Леоном, на военно-морской базе на острова Итуруп начато развертывание крупной авианосной группировки. По неподтвержденной информации, к 25 ноября там планируется сосредоточить эскадру в составе трех крейсеров, двух линейных кораблей, девяти эскадренных миноносцев, шести авианосцев.

Из анализа материалов, представленных Ли и Саем, усматривается, что объектами нападения авианосной группировки могут стать американские и британские части, дислоцирующие в Сингапуре, Ганконге и на Гавайских островах. В одной из бесед с Ли высокопоставленный офицер Генштаба при обсуждении ситуации на Тихом океане заявил: «…B ближайшее время курортная жизнь американцев на островах закончится настоящим адом».

По информации Леона, полученной в жандармском управлении, целью военной экспедиции японской эскадры может явиться выход в Сиамский пролив на перехват морских коммуникаций, используемых американцами и англичанами, и оккупация нефтепромыслов на острове Борнео и в Малайе. Для перепроверки и получения дополнительной информации мною задействованы источники Чон и Тур.

В связи с провалом основного радиста и шифровальщика Федорова перехожу на резервный канал и запасной код».

Шифровка Дервиша подтверждала данные, ранее поступившие из токийской резидентуры от Рамзая, и окончательно убедила Берию в том, что Квантунская армия в ближайшие месяцы не начнет боевых действий на советском Дальнем Востоке. С этим он отправился на доклад к Сталину.

Тот, заинтригованный сообщением Берии о получении НКВД «особо важных разведданных», не мог сосредоточиться. Он терялся в догадках. По пустякам в столь ранний час Лаврентий не решился бы его беспокоить. Возвратившись к столу, Сталин попытался продолжить изучение документов, на так и не смог сосредоточиться.

«Что за особо важные разведданные? Чем они могут обернуться накануне контрудара по фашистам?» – эти мысли не давали ему покоя.

Готовившееся в глубочайшей тайне наступление Красной армии под Москвой, на которое было поставлено все, в том числе и его имя, должно было разорвать танковые клещи фашистов, смыкавшиеся вокруг столицы, остановить зарвавшегося Гитлера и показать всему миру, что он, Сталин, не сломлен неудачами первых месяцев войны и готов к борьбе. И вот теперь, когда до решающего удара остались считаные дни, «особо важные разведданные» могли смешать так тщательно отработанные планы.

С чем ехал Берия, Сталину оставалось только гадать. Прошло больше сорока минут после его звонка, а он так и не появился. Сталин боролся с нарастающим раздражением, когда, наконец, со двора донесся шум автомобиля. Он отдернул штору и выглянул в окно. По аллее, сбиваясь на бег, спешил Берия. Широкополое пальто не могло скрыть осанистого брюшка, а шляпа, сбившаяся на затылок, обнажила глубокие залысины.

«Все мы бессильны перед старостью, – с горечью подумал Сталин. – Какой-то десяток лет назад Лаврентий был настоящим джигитом, а сейчас и на осла не влезет». И обратил нетерпеливый взгляд на дверь.

Берия не вошел, а влетел в кабинет. Азарт, владевший им, невольно передался Сталину, и он поторопил:

– Ну, что там за важные разведданные, давай выкладывай, Лаврентий!

– Вот, пожалуйста, Иосиф Виссарионович, – Берия раскрыл папку с шифровкой харбинской резидентуры.