Сталинизм и война

Новая казенная пропаганда, как правило, обходит сталинизм молчанием, его критику фактически заглушают шумные нападки на марксизм-ленинизм. Некоторые представители новой власти подчас признают «достоинства» Сталина. Умолчание, даже восхваление Сталина и его режима свойственно таким многим документам и газетам партий, объявившим себя преемницами КПСС[352]. «Правда» с конца 1992 г. помещает, мягко выражаясь, далеко не критические материалы о Сталине. Отдельные политики и публицисты заняли открыто апологетические позиции, бездумно эксплуатируя не изжитые еще заблуждения. Однако, приобретая некий тактический успех, они проигрывают стратегически. Пренебрегая истиной, они отрываются от основной части населения, которая не приемлет Сталина и его наследие. Ряд ученых пытается оправдать сталинизм как неизбежный этап исторического развития. И. Яковенко предпринял в этой связи культурологический анализ. Но рассмотрение сталинизма лишь в таких узких рамках не позволило правильно показать его суть. Стре-мясь вырваться из привычных схем, часто на самом деле порочных, автор рассматривает явление лишь на фоне «перехода от жестких теоцентристских обществ через идеократическое к секулярным». Но можно ли отнести царскую Россию к первым, а СССР — ко вторым? Был ли сталинизм «политической властью идеологии»? Можно ли сводить многообразие социального развития России и всего мира начала XX в. к освобождению от церковной опеки? Является ли идеократия частным случаем теократии? К сожалению, нестрогость понятий, неумное злоупотребление иностранными словами характеризуют всю рецензируемую работу и многие ей подобные.

Автор исходит из неверного представления о том, что сталинизм полностью поглотил общество, что оно при Сталине лишь расходовало «цивилизационный ресурс», но ничего не создавало. Вслед за другими учеными[353], автор верно рассматривает сталинизм как явление международное, но использует материалы лишь отечественной истории. Мы полагаем упрощенным суждение о фашизме как «сталинизме, допустившем церкви, элементы рыночной экономики и частную собственность». Нельзя принять суждение автора о том, что, «только пережив эпоху сталинизма», общество в России «оказывается готовым к дальнейшему развитию». «Социальная аннигиляция», «кровавая вакханалия», «выбраковка обреченных», «экстенсивность и расточительность», «нерациональные ориентиры» сталинизма, по мнению Яковенко, являются не только «фатальными», но и «закономерными и необходимыми». Уничтожая «исходное целое», сталинизм, оказывается, готовил почву «для дальнейшего эволюционного развития». Не стремится ли автор таким путем оправдать современных мастеров «шоковой терапии», любителей «разрушать все до основанья»? В былые времена, когда народы и их лидеры не видели способов разрешения конфликтов, кроме разрушения и насилия, суждение Яковенко, может быть, и не вызывало бы возражения. Но мы живем на рубеже XX–XXI вв. Автор явно преуменьшает роль субъективного фактора в истории. Его концепция отнюдь не объединяет людей против возрождения нового авторитаризма[354].

3

Наше обществоведение и массовая информация в целом оставляют без внимания последствия сталинизма, необходи-мость эффективных мер против его реставрации[355]. Авторитаризм сохранился в мышлении и поведении широких слоев населения. Он — в долготерпении, которое нещадно эксплуатируют правители до сих пор. Он — в усталости, безразличии, страхе, систематически возобновляемом методами вроде кровавого разгона демонстраций в Москве 23 февраля, 22 июня 1992 г., в мае и октябре 1993 г., карательной экспедиции в Чечне; в ложных представлениях о политической ничтожности «простого человека», аморальности любой политики; политической близорукости и безоглядной доверчивости большой части населения, так выгодных авантюристам. Тринадцатый год «реформаторы»-разрушители не без успеха выдают себя за творцов (по собственному заблуждению или лицемерию). С апреля 1985 г. советские рабочие, крестьяне, интеллигенты оказываются не в состоянии создать собственные влиятельные профсоюзы, не говоря уже о политических партиях. Авторитаризм — в пренебрежении к законодательной власти и тупой вере в преимущества самодержавия. Отвергая политиканские нападки на нынешний парламент РФ, мы далеки от его идеализации. Его непоследовательность лишь обостряет опасность установления в стране самовластья. И дело не только в готовности миллионов сотворить себе нового кумира, но и в появлении в стране класса старых и новых миллиардеров. Главной и наиболее опасной носительницей авторитаризма остается та часть старой элиты, которая перешла во властных структурах со вторых мест на первые, предварительно сменив маски советские на антисоветские. Эта опасность — в стремлении временного контрреволюционного режима стать постоянным.