Сталину

Дуло. Лермонтов-поэт
Заряжает пистолет
Для дуэли.
Он писал всё про Кавказ,
Где растения без ваз —
Пальмы; стелет,
Лепит, мажет снег в метель.
Холодна твоя постель.
Страшный дух, как в сенокос,
Рубит головы. Христос,
Где Ты?
Как иуда, не скажу.
Голову я положу
На газеты.
Мефистофеля – домой,
Как и ведьму ту с метлой —
Это
Виснет ледяной туман,
Расходитесь по домам,
Дети.
Вот ромм-ан-тик, патриот,
Он тебя на штык возьмет.
Ленин. Вот и новая Москва,
Ать и два и ать и два,
Тени.
Тени на его висках
Снег не тает на щеках.
И везут его – ах!
К Пятигорску.
Тень смущенья на челе —
Полицмейстер: «Как в петле!»
И арбу не подадут —
«Верх притворства».

Нынче я, как Lermontoff.

Выступает из стихов
Ленин плотный.
Революция? – Она.
Пей, Россия, пей до дна,
Хлеб животный.
Мальчик бедный.
Он, конечно же, умрет,
И царица за город
Едет. Бледный
Конь – и все курки,
И российские полки
Дезертирствуют.
Лепит, лепит снег в метель,
Как мягка твоя постель,
Бес вампирствует.

Декабрь 2014 года

Лиса

Лисенок прячется в пустыне,
Хотя, Лисы Песчаной брат,
Он мог бы тропками пустыми
Пройти назад.
Песчаная Лиса момента
Напасть не ищет и не ждет.
Она, как катится монета,
Бежит вперед.
То встанет, то опять стремится,
Подолом пометет песок,
И след, как хвост ее, катится.
Горит восток.

Горит восток, пустыня блещет,

Сияньем дня озарена,
И вся пустыня тихо плещет
Движеньем сна.
И после ночи беспокойной
Там пламенем горит восток,
И веет там сухой и знойный
Сахары страшный ветерок.

Давид

И Малой Азии ковчег,
Пристанище святых пророков,
Прекрасный продолжает бег
Под небом. Порослию дрока
Покрыт пустыни красный скат,
Отцвел оазис. Нам не рады:
Ведь мир под небом не покат,
А квадратичная громада.
У Иудеи нет преград,
Но за пределы – нет, не надо.
И, видит Бог, когда-то небо
Нас не оставило без хлеба
И лавров. То же: мир богат,
Но беден мир моих ягнят.

Утраченные строфы из М. И. Цветаевой

О. М.