И в самом деле, жизнь стала совершенно невыносимой. И если бы не было
Андрюшки, мысль о смерти была бы единственно возможной.
Когда я простился с матерью, то сорвал земляничный листочек с ее могилы. Когда
я пришел домой, он, конечно, был уже почти завядший. Поставил его в горячую воду.
Лист снова развернулся.
И на душе моей стало спокойно, пришло некое очищающее настроение.
И вдруг — звонок из Рима. 20-го итальянцы приезжают сюда. Это, конечно же, моя
мама. Я ни секунды не сомневаюсь в этом. Моя милая, добрая мама. Я чувствую себя
таким виноватым перед тобой».
11.08.81. Мясное. «...Здесь невозможно жить. Так изгадить чудесную страну, превратить ее в нечто покорствующее, сгорбленное, жалкое, совершенно бесправное.
Я начинаю мечтать. Это некая перемена, явно произошедшая во мне благодаря
медитациям. Вот только, спрашиваю я себя, что это за перемена может быть.
Я уже совершенно открываюсь итальянским проблемам. А если вдруг все пойдет
прахом, если они нам не дадут разрешения? Это будет ужасно. Никак не могу
решиться обратиться за помощью к Гале Брежневой. Я столько ужасных вещей уже
слышал о ней. <...>
Мне нужно совершенно серьезно заняться медитацией (мыслю снова в итальянских
категориях), буддизмом.
И как было бы чудесно жить где-нибудь в Италии или в Швейцарии, в отпуск
ездить на Цейлон или просто хотя бы осмотреться в мире. <...> 239
И вот я открываю наудачу Евангелие от Иоанна: "Истинно, истинно говорю вам: кто не дверью входит во двор овчий, но перелазит инуде, тот вор и разбойник; а
входящий дверью есть пастырь овцам. Ему придверник отворяет, и овцы слушаются
голоса его, и он зовет своих овец по имени и выводит их..." (Гл. 10, 1—5).
Разве нельзя этого сказать о моих намерениях? О Боже мой...
Удастся ли мне вспомнить последовательность сцен "Ностальгии"? Хочу
попытаться: 1. Мадонна дель Парто. 2. Вестибюль отеля. Воспоминание и "перевод". 3.
Комната без окна. Эуджения. Бассейн. Разговор. Сон».
Как видим, каждый фильм, кроме «Иванова детства», вынашивался Тарковским
многие годы, и «Ностальгию» он обдумывал за несколько лет до того, как был
закончен окончательный вариант режиссерского сценария и прозвучала команда
«мотор!». Он был погружен в атмосферу «Ностальгии», гуляя по своей любимой
деревеньке, и это важно помнить тем, кто наивно полагает, будто Тарковский
воспроизвел в картине свою итальянскую ностальгию по России. Сидя на берегу
«русской» речки, Тарковский тосковал по своей невидимой, увы, плотскими очами
родине. Конечно, это очень грубая формула и к тому же патетичная; на самом деле
фильм входит как раз в те полутона, в атмосферу тех тончайших мерцаний, которые
никак словесно не воспроизвести. Ибо, опять же, это движение в ту сферу души, которая еще, собственно говоря, не обнаружена, не воплощена, не высветлена к
отчетливому созерцанию. Важно подклю
240
читься к реальному созерцанию этих реальных ее, однако исполненных
неведомости пространств.
14.08.81. Мясное. «Почему в литературе, театре и в кино используется почти всегда
лишь сюжет, в котором человек в конце концов оказывается победителем? Понятно, что подобным развитием достигается сочувствие читателя/зрителя. Но ведь сочувствие
можно получить и в том случае, если герой терпит поражение. История неудачи могла
бы созидать в искусстве нечто новое.
Истина существует не ради самой себя — решающим является метод и путь, ведущие к ней.
Путь...»
Несомненно, это затем воплотится в «Ностальгии».
23.08.81. Москва. «Почему мне так плохо? Откуда эта подавленность? Раньше я по
крайней мере мечтал и из этого мог создать некую надежду. Но сейчас я не мечтаю
больше. И как ужасна все же эта жизнь!
Ностальгия: после письма Березовского перед посещением дома-конца-света ввести
еще одну сцену. Ностальгия: лампочка гаснет в огне (стихотворение).
Боже мой, какая тоска! Никогда не чувствовал такого одиночества!..» 1.10.81.
Мясное. «...Сегодня мне на голову с крыши упал молоток. Было очень больно».
3.11.81. Москва. «Боже, и как жить дальше? Нужно выкупать вещи из ломбарда.
Денег нет и достать негде. Ломбардный долг — 2000 рублей. Нечистая совесть терзает
меня, а я должен думать об искусстве! Пусть все идет к черту! Как все же тяжко, грустно и скучно жить, не имея возможности работать и заниматься искусством. Мы
должны начать новую жизнь, выбросить за борт все, за исключением того, к служению
чему мы чувствуем свою призванность. Собрать все мужество и избавиться ото всего
ненужного.
"Искушение святого Антония". В конце горьких слез Антония перед лицом
невозможности обрести внутреннюю гармонию плач постепенно переходит во все
более тихие всхлипывания и вздохи, а взгляд мгновение за мгновением все глубже
вбирает в себя пробуждающуюся красоту мира. Солнечный восход, в обаянии ночи
240