Стальная империя

– Долго, мой господин, – скромно потупив глаза, призналась девушка. – Я буду твоим телохранителем, и ни один враг, никогда не сможет причинить тебе никакого вреда!

– А лет тебе сколько?

Лэй улыбнулась:

– Не знаю, мой господин. Может быть, пятнадцать, а может, и все восемнадцать. Да так ли уж это важно?

– В общем-то неважно – согласно кивнул Баурджин. – Надеюсь, со временем ты покажешь мне кое-какие приёмы?

– О, с большим удовольствием, мой господин! Смотрите, но не требуйте научить – я не Мастер. А ещё я умею метать ножи и хорошо стреляю из лука.

– А как насчёт сабли?

– Не очень. – Девушка смущённо потупилась. – Хорошие сабли у нас довольно редки. Да и тяжеловаты они для меня. Куда лучше – «коготь тигра» или «запах лотоса».

– Да уж, да уж, – не смог сдержать смех нойон. – Ну, ступай пока, Лэй, ступай… Да, постой-ка! Что же, ты теперь всегда будешь меня сопровождать?

– Днём – как вы прикажете, а ночью – всегда. Очень уж у нас неспокойно.

В отличие от мальчика, девушка Баурджину понравилась, правда, отнюдь не в том смысле, в каком обычно идёт речь о женщинах. Сопровождать ночью? Ну-ну, посмотрим….

К чаю в доме каллиграфа Пу Линя подавали изящные пирожные, выпеченные в форме диковинных зверей и цветов. На вкус, правда, пирожные были так себе и больше напоминали не до конца пропечённый крахмал, из которого, собственно, и состояли. Зато чай оказался выше всяких похвал – насыщенный, ароматный, тягучий, он не только прекрасно утолял жажду, но и доставлял некое эстетическое наслаждение.

Неслышно ступая, вышколенный слуга расставлял на низеньком столике фарфоровые сунские чашечки с тонкими полупрозрачными стенками, украшенные золотистым узором. В саду, где, под оранжевым балдахином, и происходило действо, пели птицы. Не дикие, а домашние, в развешанных на деревьях золочёных клетках. Соловьи, канарейки, малиновки, даже, кажется, зяблик или жаворонок – Баурджин не стал спрашивать. В конце концов, не птичек слушать сюда явился и даже не чай пить. Вернее – не только чай пить. Исподволь, незаметно, перевёл беседу на ханьские имена – ему, мол, самому очень они нравятся, красивые и благозвучные. Каллиграф в ответ довольно кивал, соглашался – ну ещё бы! Вот только надобно отличать истинно ханьские имена от занесённых чжурчжэньских.

– Да уж, – аккуратно поставив на столик чашечку, улыбнулся гость. – Вот имя Елюй – точно чжурчжэньское, я это чувствую – не такое благозвучное, как, например, Сюй или Мао.

– Фи?! – совершенно искренне скривился господин Пу Линь. – Елюй – это даже не чжурчжэньское, это киданьское имя!

– Кидани? – Баурджин насторожился. – Это кто ещё такие?

Каллиграф пренебрежительно махнул рукой:

– Был когда-то такой народ… Хотя он и сейчас есть. Вы что-нибудь слышали о Ляо?

О государстве Ляо – «Стальной империи» киданей, лет сто назад завоёванной чжурчжэнями, Баурджин, конечно, слышал, даже более того – внимательно сию историю изучал. Но конечно же не подал виду и, небрежно пожав плечами, молвил:

– Ляо? Признаюсь, мало что о нём знаю. Так, краем уха слыхал. Хотя я люблю древности и охотно приобрёл бы у вас, уважаемый господин Пу Линь, парочку-тройку старинных книг.

– Ляо – так называлось царство киданей, – с наслаждением сделав долгий глоток, пояснил каллиграф. – Кстати, у меня имеется несколько их хроник, могу продать, и не очень дорого. Вам же всё равно, с чего начинать?

– Ну, вообще-то – да, – Баурджин с улыбкой развёл руками. – Думаю, у меня найдётся для такого дела несколько связок монет.

Пу Линь тотчас же рассмеялся:

– Ну, вот и прекрасно, друг мой! Сейчас прикажу – принесут. Эй, слуги…

Каллиграф два раза хлопнул в ладоши и шепнул что-то вмиг возникшему перед ним слуге. Поклонившись, тот живенько побежал в дом, откуда и вышел весьма даже скоро, неся на серебряном подносе несколько книг, сложенных стопками.

– Ставь, ставь. – Хозяин небрежно махнул рукой. – Вот сюда, прямо на стол. Всё, можешь идти, Чжэн… Ну? – Пу Линь повернулся к гостю. – Прошу, прошу. Вы умеете читать старинные тексты, уважаемый господин Бао?

– К сожалению, не очень, – наморщив нос, честно признался Баурджин. – Знаете, там ведь так много редких и малоупотребительных ныне знаков.

– Ничего, – покровительственно заметил Пу Линь. – Постепенно освоитесь. Вот, смотрите… – Он развернул книгу. – Это – повествование о падении государства Ляо, за авторством некоего Сюй Жаня. А вот это – трактат о коневодстве в Стальной империи, автор, к сожалению, неизвестен, да и рукопись без начала. Потому, так и быть, уступлю его всего за три связки монет. Из уважения к вам, любезнейший господин Бао! Ну как, берёте?

– Да, пожалуй, возьму.