Стальная империя

– Эй, сяо! – Баурджин подозвал мальчишку-водоноса. Вообще князь сначала подумал, как его позвать, а уж потом крикнул: «Сяо!» Помнил, что от рождения до четырёх лет ребёнок у ханьцев зовётся хуан – молокосос, потом, примерно до шестнадцати лет, сяо – малыш, с шестнадцати чжун – средний, ну, а с двадцати одного до шестидесяти дин – тягловый. А уж потом лао – старик. Водоносу явно ещё не было шестнадцати, значит, всё правильно – сяо.

– Хотите воды, господин? – Мальчишка ловко вытащил из лохмотьев деревянный стаканчик и, плеснув в него воды, с поклоном подал князю. – Пожалуйста, пейте. Это очень вкусная вода, господин, я специально хожу за ней в горы, к роднику.

Вода и в самом деле оказалась вкусной и холоднющей – аж заломило зубы.

– Благодарю. – Напившись, нойон, протянул парнишке мелкую монету с квадратной дырочкой посередине.

– Пейте на здоровье, уважаемый господин. – Смуглое лицо мальчишки озарилось широкой улыбкой. – Хотите ещё?

– А, пожалуй, – махнул рукой Баурджин. Что-то показалось ему странным в этом босоногом пареньке-водоносе. Вот только что?

– Прошу, господин.

Что? Вроде совсем обычный пацан. Обычный… Вот именно! Обычный… скажем, для какого-нибудь московского дворика, или для сибирской деревушки, или даже, скажем, для кочевья найманов или татар. Но только не для здешних мест! Глаза-то у пацана оказались серые, даже с зеленоватым отливом, и большие, вовсе не узкие щёлочки. И русые… нет, тёмно-русые волосы. И веснушки! Даже сейчас, осенью. Вполне европеоидного облика парень, можно сказать – земляк.

– Как тебя зовут, сяо?

– Дэн, господин. Некоторые называют меня – Дэн Веснушка.

– Ты не здешний, Дэн?

Парнишка покачал головой:

– Нет, я родился здесь. Только родителей своих не помню – я ведь подкидыш. Отец вроде был откуда-то из далёкого далека. Так говорила бабушка Лянь, которая меня выкормила и воспитала. Увы, и её третий год как нет в живых.

– Ты понимаешь какой-нибудь иной язык, кроме ханьского? – спросил Баурджин по-монгольски. Затем то же самое повторил на наречии меркитов, найманов, татар…

Паренёк недоумённо хлопал глазами. Ну да, откуда он может знать, он же родился и вырос здесь, в Ляояне, а мать свою не помнит. И всё же – земляк…

Баурджин неожиданно для себя улыбнулся – вот ведь, приятно на душе стало, словно вдруг увидел приятеля с того ещё, прежнего времени, из великой эпохи парашютных вышек, Осоавиахима, серебристых, рвущихся к небу планеров и авиеток.

– Говоришь, ты носишь воду с гор? А где здесь горы?

– Там. – Парнишка махнул в сторону городских стен, потом немного подумал и пояснил: – Там вообще-то не горы, сопки. Но высокие.

– И ты каждый день туда ходишь? – заинтересовался нойон.

– Да раза по два, а летом, в жаркие дни, – и все три. Все знают, самая лучшая в городе вода – у меня, Дэна Веснушки! – Пацан с гордостью посмотрел вокруг, словно бы ожидал, что немногочисленные уже прохожие с жаром кинутся подтверждать его слова.

– И что, стражники тебя пропускают? – с наигранным удивлением спросил Баурджин.

Гордости в серых глазах паренька стало ещё больше.

– Пропускают, а как же! Просто надо уметь договариваться.

– Ты, я вижу, умеешь?

– Ещё бы!

Вот так… Князь ещё не знал, какую выгоду для себя сможет извлечь из этой мимолётной встречи, но ничуточки не сомневался, что сможет. Паренёк-то шастает туда-сюда за Восточные ворота, и ни у кого из стражников это, похоже, не вызывает никаких подозрений. Здорово!

– Вот что, Веснушка, – оглянувшись по сторонам, – а вдруг где-то здесь поблизости шатается тот самый мерзкий старик с волосами-паклей? – Баурджин постарался придать своему лицу самое серьёзное выражение. – Твоя водица и в самом деле весьма вкусна. Но вот твой вид… Что, маловато покупателей?

– Нет, господин, – грустно качнул головой Дэн. – Не покупателей мало – товар уж больно дёшев.

– Ясно. Знаешь, я бы, наверное, покупал у тебя кувшин в день. Сможешь приносить?

– Конечно! – В глазах паренька словно сверкнули молнии. – Конечно, смогу, господин! А где вы живёте?

Баурджин назвал адрес, своё здешнее имя и тут же переспросил:

– Запомнил?

– Запомнил, господин Бао! У меня очень хорошая память.

– Рад за тебя. Ну что ж, завтра жду.

– Не извольте беспокоиться, любезнейший господин Бао!

Мальчишка поклонился и, усмотрев за кустами двоих поспешавших куда-то шэньши – потенциальных клиентов, весело поскакал за ними:

– Вода! Вкуснейшая водичка из горных родников!

Проводив его взглядом, нойон вспомнил вдруг, что совсем забыл спросить у парня, где здесь проживает старьёвщик Фэн. Ну, невелика беда, этот вопрос можно выяснить и у кого-нибудь другого, к примеру, вот у этого дина с деревянными вёдрами на смешном бамбуковом коромысле.

– Эй, человек!

Тягловый испуганно бросил вёдра и, подбежав, низко поклонился, как видно, приняв Баурджина за какое-нибудь немаленькое начальство:

– Слушаю вас, уважаемый господин.

– Где мне найти некоего Фэна, старьёвщика?

– Старьёвщика Фэна? – Тягловый задумался, вороша грязными пальцами спутанную чёрную шевелюру. – Так вон же его дом, прямо на углу.