Стальная империя

– Вообще, я заметила, все торговцы как-то презрительно отзывались о киданьских свитках, – подумав, дополнила доклад Лэй. – Говорили, что не такие уж они и старинные и что настоящие ценители древностей их никогда не купят.

Хм… вот, значит, как. Не купят… Ладно.

К старьёвщику Баурджин наведался поутру, едва только позавтракал. Поручив старику Лао навести в доме порядок, князь отправил остальных слуг на рынок, дав денег и наказав много чего купить. Лэй было встрепенулась – кто же будет охранять хозяина? Но Баурджин бросил на неё столь гневный взгляд, что даже эта боевитая девушка покорно опустила очи, лишь прошептав, что вообще-то она – охранница господина.

– Ага, охранница, – усмехнулся князь. – Вчера-то меня никто не охранял, и ничего – как видите, жив и даже, можно сказать, вполне счастлив. В общем, вперёд, на рынок, и никаких мне возражений, поняла, Лэй?

– О да, мой господин.

– Ну, вот то-то.

Выпроводив наконец слуг, Баурджин оделся понеприметнее, как одеваются средней руки торговцы или шэньши низших рангов, – в синий, без особых изысков халат, подпоясанный узеньким красным поясом, узкие чёрные штаны и кожаные башмаки с квадратными носами. Надел на голову круглую чёрную шапочку и, напомнив слуге, чтоб, как явятся Лэй с Ченом, отправлялся заказывать рамки, покинул уютное жилище и направился по узенькой улочке, ведущей к центральному тракту, что пересекал с востока на запад весь город.

Солнце едва взошло, и над городскими стенами колыхался идущий с реки Тайцзыхэ туман. Он клубился, перелезал, словно взошедшее тесто, квадратные зубцы стен, расплывался по улицам желтоватым, быстро редеющим маревом. И всё же ясно было: ещё час-другой – и от исполинской квашни тумана останутся лишь жалкие клочки, а к полудню исчезнут и они.

Сотни людей – мелкие торговцы, низшие чиновники, каменщики в заляпанных извёсткой халатах, продавцы воды и лепёшек, слуги, носильщики – деловито двигались по главному тракту в направлении к центру – к рынку, к пагодам, а кто и к императорскому дворцу, жёлтая, позолоченная солнцем крыша которого была видна практически отовсюду. Молча никто не шёл, все переговаривались, переругивались, смеялись, а кое-кто – даже пел песни.

– Поберегись! Поберегись! – раздались вдруг громкие крики.

Послышался стук копыт, и на тракте показались всадники – трое, на вороных конях, в пластинчатых панцирях, надетых поверх серых воинских халатов, в сапогах, с короткими копьями-гэ, с мечами, болтающимися у пояса в ножнах.

– Поберегись! Поберегись!

Наклоняясь, воины на скаку лупили зазевавшихся тупыми концами копий – как видно, расчищали дорогу какому-нибудь знатному вельможе. Ага, да вот он и сам показался – в красном с жёлтой оторочкой халате, верхом на белом коне, с чванливым лицом. В седле сидел как влитой, значит, не ханец, чжурчжэнь.

Баурджин поспешно отскочил в сторону – не хватало ещё отведать палки, обернулся, почувствовав, что едва не сбил кого-то с ног. Ну да – чуть не зашиб какого-то мелкого человечка в вишнёвого цвета халате, недорогом, но и не сказать, чтоб дешёвом. Наверное, шэньши.

– Прошу простить меня, уважаемый… – начал было нойон, но тут же замер, увидев совсем рядом, за шэньши, поспешно отвернувшегося человека. Мало того, человек этот не только отвернулся, но и побежал, стремясь побыстрее раствориться в толпе, что, надо сказать, вполне ему удалось. Впрочем, Баурджин вовсе и не собирался за ним гнаться – не так уж и хорошо князь пока знал город. Хотя… И этот ведь, похоже, не знал – иначе бы бросился в какой-нибудь проулок, а не в толпу. Ишь, оглянулся… А вот это он сделал зря!

Баурджин успел-таки разглядеть серые, спутанные, словно пакля, волосы. Тот самый старик! Наверняка тот самый! О ком говорили слуги. Интересные дела… Что, Цзяо Ли оказался настолько умён, что приставил к несчастному беженцу ещё одного соглядатая? Тогда бы они не упомянули этого старика, зачем? А что, слуги точно присланы градоначальником? Ну да… его подарок… А вообще, надо получше это всё проверить.

И в следующий раз надо будет просто взять с собой Лэй. Но пусть идёт не рядом, а позади, пусть увидит этого противного старика, выследит. А уж потом можно будет и решить, что делать.

Придя к такому выводу, Баурджин слегка повеселел, пересёк наконец шумный тракт и, насвистывая, направился к видневшейся неподалёку крепостной башне с крышей из синей черепицы. Как и предполагал князь, утренний туман быстро рассеивался, вскоре стало тепло, и в голубом, почти летнем небе радостно засияло солнце. Ласковый ветерок шевелил листья деревьев – тополей, клёнов и лип. Откуда-то, вероятно с пристани, несло свежей рыбой. Ах, до чего ж чудесной выдалась погодка – сухо, солнечно, но не жарко. Осень. Похоже, это здесь самое золотое время.