Стальная память

С Константина, сменившего твидовый костюм и кепку-восьмиклинку на драповое пальто с каракулевым воротником и каракулевую же шапку, а хромовые штиблеты на высокие австрийские меховые ботинки, оперуполномоченный Рожнов и люди из отдела наружного наблюдения не спускали глаз. Дважды Костя Жихарев был замечен возле дома номер восемнадцать, – каменного, под железной крышей, – что стоял на одной из улиц частного сектора в Адмиралтейской слободе. Его появление там не могло быть случайным, об увиденном немедленно было доложено Щелкунову. Возможно, что это тот самый случай, которого они дожидались.

– Значит, вы полагаете, что там намечается очередное ограбление? – после доклада строго спросил майор Щелкунов.

– Похоже на то, товарищ майор. Что-то крутился там, высматривал чего-то, – прозвучал ответ.

– А вот это все нужно знать: что он высматривал, зачем высматривал и кто в этом доме проживает, – нахмурившись, отчитал соглядатаев Виталий Викторович. – Поднимайтесь, идите работать! Уверен, что ошибку исправите в ближайшее время.

Вскоре выяснилось, что в доме – одном из немногих каменных домов, да еще крытых железом, в окружении вросших в землю деревянных хибар еще дореволюционной постройки – проживает сорокавосьмилетняя гражданка Нурия Ахметзянова, в недавнем прошлом служащая завода обозных деталей, а ныне домохозяйка. Вместе с ней проживают ее муж Альберт Ахметзянов пятидесяти двух лет, инженерно-технический работник того же завода, и дочь Резеда Альбертовна двадцати семи лет, служащая местного отделения треста «Росглавхлеб».

Вид крепкого строения и его дворовые постройки предполагали приличный достаток в семье Ахметзяновых, что отмечалось не только бандитами, и содержимое зажиточного дома могло показаться преступникам лакомым куском.

Вскоре Жихарев вновь появился у богатого дома, на этот раз с мужчиной лет тридцати, тоже с интересом поглядывающим на стены из красного кирпича, на металлическую кровлю, резные раскрашенные ставни. Более сомнений не оставалось: в скором времени на Ахметзяновых будет совершен налет. Медлить было нельзя. После совещания у начальника уголовного розыска города майора Фризина, давшего добро на устроение засады в доме, Виталий Викторович, стараясь не привлекать внимания, самолично заявился к Ахметзяновым и объяснил сложившуюся ситуацию. Хозяева все поняли и возражений не имели. Да и какие могут быть возражения, когда над всей семьей нависла угроза не только лишения денег и имущества, но и самой жизни. Ведь банда свидетелей не оставляет…

– Вам нужно будет на несколько дней покинуть дом, в котором будет дежурить наша группа, – сказал в заключение разговора Виталий Викторович. – Вы не переживайте, ничего не разобьем и не порвем, – заметив некоторое замешательство хозяев, успокоил Щелкунов. – Есть куда на время уехать?

– У меня тетка живет в поселке Нурлат, – заявила Нурия Арслановна. – Туда мы и поедем.

– Хорошо, – одобрил майор Щелкунов. – Возьмите только самое необходимое…

* * *

Банда заявилась через два дня. Шел второй час ночи, когда через раскрытую форточку майор Щелкунов услышал под окнами дома весьма различимое похрустывание выпавшего за ночь снега.

– Внимание! – негромко произнес Виталий Викторович трем оперативникам, вжавшимся в стены.

Еще трое милиционеров были рассредоточены вокруг дома на тот случай, если бандитам удастся вырваться из дома. Больше задействовать оперативников было нельзя, существовал большой риск, что бандиты заметят посторонних людей.

Звук открываемой двери послышался менее чем через минуту, – входную дверь вскрыли мастерски. Затем Щелкунов увидел луч света от включенного электрического фонарика. Он скользнул по полу, стенам комнаты и уперся в громоздкий шкаф, за которым прятался Симоненко, один из оперуполномоченных. После этого послышались гулкие шаги. Луч света скользнул по створке шкафа и переметнулся на стену, высветив синюю милицейскую форму сотрудника уголовного розыска и его лицо.

– Шухер, легавые! – заорал бандит, шедший с фонариком в руках, и тотчас выстрелил. В ответ пальнул Симоненко, укрывавшийся за шкафом, и, кажется, попал: раздался вскрик, и преступник ринулся к выходу. В этот момент в комнату ворвались еще двое неизвестных и стали стрелять, едва ли не наугад, во все стороны. Майор Щелкунов вжался в стену и быстро достал револьвер. Отыскал в темноте одного преступника. Нажал на спусковой крючок… Выстрела не последовало, револьвер дал осечку. Еще раз взвел курок и вновь нажал на спусковой крючок… Послышался негромкий щелчок вместо выстрела. Отстреляв обоймы, бандиты ринулись из дома. Через несколько мгновений выстрелы послышались на улице, а потом все как-то разом стихло.

Майор Щелкунов зажег фитиль керосиновой лампы, крутанув колесико горелки до максимума, и комната осветилась неясным светом, но достаточным для того, чтобы видеть близкие и дальние предметы. Комната была большой и богато обставленной: дорогая мебель, ковры ручной работы, бронзовые часы на крытом лаком комоде и картины по стенам, явно не копии из журнала «Огонек». Бандиты знали, куда шли…