Стальная память

– Все так, было дело. Так это ведь по молодости, наделал ошибок, потом на кичи исправлять их пришлось. Кто же из нас в молодости не ошибался? Но с тех пор я в полной завязке. Больше попадать к дяде на поруки[98] я не намерен.

– А вот твои приятели говорят, что вы из одной банды.

– На пушку берешь, начальник! Никто так сказать не может. Потому что ни в какой хевке я не состою, поклеп все это. А кто такую напраслину поет, так я ему лично ядовитое жало вырву!

– Лады, я предоставлю тебе такую возможность, – заверил Долгих майор Фризин.

– Вот за это спасибо, гражданин начальник, – заулыбался Долгих. – А еще лупетки тому жоху[99] выцарапаю!

– Разумеется, – спокойно произнес Абрам Борисович, прекрасно умевший владеть собой.

Младший лейтенант Зинаида Кац вообще ничего не добилась от Костяна. Тот все отрицал, в том числе и общие дела со Шматом и Долгих.

– Мы всего-то час назад познакомились, – уверял он Зинаиду Борисовну. – Бутылку водки на троих раздавили – и все. Ну, подурачились мы на Горбатом мосту, признаю. Так-то шутка была…

– А не рано тебе водку пить? – почему-то злясь на себя, спросила Кац.

– Попрошу ко мне обращаться на «вы», как вам и положено при общении с гражданами, – сделал Костян замечание сотруднице отдела по борьбе с бандитизмом городского Управления милиции. И добавил с противной ухмылкой: – Помимо того, что я водку пью, я еще и курю и девок чпокаю, представляете?

Сказано это было с вызовом, отчего Зинаида Борисовна стала злиться на себя еще больше. Несмотря на молодость, парень держался уверенно и прекрасно представлял, что следует говорить следователю. А самое скверное, он совершенно ничего не боялся! В его молодых и красивых глазах просматривалось презрение; ощущалась лютая ненависть, хотя свое отношение он не выказал даже словом. Кац понимала, что он ей явно не по зубам. Про таких говорят: молодой, да ранний.

Словом, первое общение с «бандой разведчика» к положительным результатам не привело, и предстояла большая и кропотливая работа как с доказательной базой, так и с каждым преступником в отдельности. После помещения их в камеру предварительного заключения майоры Фризин и Щелкунов и младший лейтенант Кац обменялись мнениями.

– Мне ничего не удалось от него добиться, – уныло призналась Зинаида Борисовна и виновато посмотрела на старших офицеров. – Этот Жихарев очень дерзкий, а еще сволочь, каких свет не видывал, – добавила она. – Работать с ним очень непросто будет.

– С ними со всеми непросто будет работать, – констатировал начальник уголовного розыска города. – С такой бандой рассчитывать сразу на успех – глупо. Преступники очень долго оставались безнаказанными. Ощущали себя всесильными, – обвел взором коллег Абрам Борисович. – Я и не рассчитывал, что с первого раза что-то получится. Пусть занервничают, это нам будет на руку… И свидетелей у нас – раз-два и обчелся. А потом никто из них не может сказать наверняка, то ли видели они бандитов, то ли не видели… У тебя что? – посмотрел Фризин на майора Щелкунова.

– Да то же самое… И еще… У меня сложилось впечатление, что Шматов у них не главный.

– А кто тогда?

– Думаю, тот, кого ты допрашивал, – ответил Щелкунов. – Или тот, четвертый, что ехал с остальными ночью на подводе, когда убили двух милиционеров из конного патруля у реки, а потом еще выкололи им глаза. Ведь свидетель, как его…

– Иван Воронков, – подсказал Щелкунову Абрам Борисович.

– Да, Воронков, что видел, как Жихарев выкалывал милиционерам глаза, заметил на подводе именно четверых.

– Может быть… Нам надо будет подумать над тактикой допроса.

* * *

На следующий день в городское Управление милиции пришел следователь отдела по борьбе с бандитизмом и дезертирством из республиканского Управления МВД. У него было предписание забрать дело «банды разведчика» в собственное производство. Майор Фризин, сдерживая раздражение, спросил:

– Почему вы забираете дело?

Пришедший капитан выглядел слегка смущенным:

– Мне поручил это сделать мой непосредственный начальник – руководитель отдела по борьбе с бандитизмом республиканского Управления милиции майор Григорий Богданович Остапчук, а тому, в свою очередь, приказал его начальник.

– Мы работаем над этим делом без малого полтора года! Наконец преступники найдены, арестованы, сейчас сидят по камерам. Мы на пути к тому, чтобы припереть их неоспоримыми фактами, и у нас вдруг забирают дело! – возмущенно произнес начальник уголовного розыска города.

– Я выполняю приказ, – последовал короткий ответ посыльного. Посмотрев на часы, добавил: – Через полчаса я должен быть в Управлении с материалами дела.

– Постойте, мне нужно сделать один звонок.

– Хорошо, только недолго.

Секунду поколебавшись, майор Фризин набрал номер телефона заместителя начальника Управления милиции МВД республики полковника Захарченко:

– Здравия желаю, товарищ полковник. Я хотел прояснить один вопрос.

– Слушаю тебя, Абрам Борисович, – прозвучал глухой доброжелательный голос Захарченко.