Стальной арбитр

– Я ухожу, человек. Но я уверен, что это не последняя наша встреча. До свидания, и да хранит тебя Творец Всего Сущего!

– До свидания, Хранитель Эмбриаль! Спасибо вам! – ответил я.

И вот высокая фигура в белоснежном плаще уже на краю каменного балкона, нависшего над бездной. Контуры фигуры расплылись, затем последовала вспышка, и через миг в небо стремительно взлетел, оставляя за собой искрящийся след, сгусток пламени, похожий на гигантскую шаровую молнию. Я услышал крики и рык потревоженных зверей и птиц. Не обладающие разумом создания инстинктивно почувствовали, что над первобытными джунглями пронесся в эти секунды повелитель их мира…

Кресла, в которых недавно сидели я и Хранитель Эмбриаль, растаяли в воздухе. На месте моего кресла появился вдруг автомат, который я отобрал при побеге у боевика. Это был старенький «АКМ» калибра 7,62 с обшарпанным деревянным прикладом. Никаких тебе глушителей, подствольных гранатометов и ночных прицелов, даже штык-ножа не было. Прислужники рнайх, однако, могли вооружиться чем-нибудь покруче. При осмотре автомата я неприятно удивился – в магазине остался всего один патрон, да еще один был в стволе. М-да, негусто.

Прежде чем произносить заклятие перемещения, я сел на пол, прислонился спиной к холодной стене пещеры и поразмышлял над словами Хранителя Эмбриаля. Все-таки мне было не совсем понятно, как рнайх смогли узнать, что я – это не только Юра Кириллов, а еще и новое воплощение герцога Александра Стила? Каким образом рнайх или их слуги сумели найти меня среди миллионов других людей и точно навести свою «опергруппу» во главе с «майором Гатаулиным»? И почему за меня взялись только на четвертом десятке лет моей второй жизни, а не пять или десять лет назад?

Итак, вопросов было пока три; о каких-то там артефактах, которые ищут рнайх на Земле, я и думать сейчас не стал. Об этом, Юрий Сергеевич, будете думать потом, когда информации станет побольше.

Пошарив по карманам спортивной куртки, я обнаружил там сигареты с зажигалкой и закурил – вредные привычки сдаваться не хотели.

Начал я с последнего, заданного себе самому вопроса. Для начала я вспомнил все подробности моей поездки в деревню, начиная от посадки в купейный вагон поезда № 217 «Архангельск – Москва» в пункте отправления до момента, когда поганец Гатаулин потребовал мои документы, выделив меня среди других пассажиров автобуса. Я усиленно вспоминал, не происходило ли чего-нибудь необычного со мной в дороге, и я вспомнил! Удивительно, как я мог это забыть?! Ответ на третий вопрос был найден.

…Поезд прибыл в Москву на Ярославский вокзал в начале одиннадцатого утра. Электрички до Сергиева Посада отправлялись с этого же вокзала. По будним дням в их расписании было окно, и ближайшая электричка уходила в половине первого. Можно было уехать и автобусом, но я никуда не торопился, и почему-то именно в тот день решил не изменять родной железной дороге. Я погулял возле вокзала, купил, как маленький мальчик, себе мороженое с орехами, потом прошелся по книжным лоткам. Я минут двадцать изучал ассортимент печатной продукции и приобрел три книжки для прочтения в деревне: два российских детектива и триллер Роберта Мак-Каммона «Вампиры Лос-Анджелеса» – сюжет последней книжки, я думаю, ясен из названия. Затем я решил посетить универмаг, или по-современному гипермаркет «Московский». Я спустился в длинный подземный переход, ведущий на другую сторону улицы. И вот там-то, среди множества людей и такого же множества разнообразных лотков и киосков, среди нищих и бабок, торгующих сигаретами, напитками и другой чепухой, я вдруг застыл, точно памятник. Навстречу мне шла высокая брюнетка лет тридцати в строгом брючном костюме.

Я остановился так резко, что на меня налетела идущая сзади тетка с огромным баулом, обдала меня запахом дешевых духов, перемешанных с потом, буркнула что-то о моих умственных способностях. Внимания на нее я не обратил, я смотрел и смотрел только на высокую красивую женщину, зеленоглазую, с длинными темными волосами: она приближалась ко мне, вот остановилась, открыла сумочку, достала купюру и подала ее нищему – жалкого вида одноногому старику с двумя рядами орденских планок на замызганном пиджачке… Потом она откинула со лба непослушную прядь, повернулась, наши взгляды на короткое время встретились. У меня закружилась голова. Я понял, что имеют в виду поэты, когда пишут: «Он утонул в ее глазах». В ту минуту я был поражен больше, чем четверть часа тому назад, когда на меня глянуло сверхъестественное существо – Хранитель Эмбриаль.

Незнакомка улыбнулась мне, продолжила свой путь и растворилась в толпе. Я лихорадочно искал ее взглядом, но не мог найти. И тут наваждение прошло, я недоуменно пожал плечами и тронулся, наконец, дальше, удивляясь, что заставило меня вдруг остановиться и пялиться на незнакомую женщину, пусть красивую, но не слишком выделявшуюся среди других красоток в толпе.