Стальной оратор, дремлющий в кобуре. Что происходило в России в 1917 году

Природа наделила Ленина фантастической целеустремленностью и железной волей, но хрупкой нервной системой, отмечают историки. От нервных вспышек по телу выступала сыпь. Он был очень вспыльчивым, раздражительным, легко впадал в гнев и ярость. Быстро уставал и нуждался в отдыхе. Мучился бессонницей, его одолевали головные боли. Поздно засыпал и плохо спал. Утро у него всегда было плохим. Бросалась в глаза его маниакальная забота о чистоте, ботинки он начищал до блеска, не выносил грязи и пятен.

«Все, кто знал Владимира Ильича, – рассказывал его брат Дмитрий, – помнят, как менялось у него настроение. То веселый, смеющийся заразительно, как ребенок, увлекающий собеседника быстрым бегом своей мысли, хохочущий без конца, до слез. То мрачно сдержанный, строгий, ушедший в себя, сосредоточенный, властный, бросающий короткие, резкие фразы, углубленный в разрешение какой-то трудной, важной задачи».

Ленин умел приятно улыбаться и располагал к себе собеседников, вспоминали эмигранты, но от его заливистого смеха становилось не по себе.

«У Ленина глаза были карие, в них всегда скользила мысль, – вспоминала революционерка Александра Михайловна Коллонтай. – Часто играл лукаво-насмешливый огонек. Казалось, что он читает твою мысль, что от него ничего не скроешь. Но «ласковыми» глаза Ленина я не видела, даже когда он смеялся».

Казнь старшего брата, Александра Ульянова, возможно, наложила неизгладимый отпечаток на психику Владимира Ильича. Александр был сторонником индивидуального террора и участвовал в заговоре с целью убить императора. Но попытка цареубийства 1 марта 1887 года провалилась. Пятерых террористов приговорили к смертной казни. Александр Ульянов отказался просить о помиловании, хотя знал, что это единственная возможность сохранить жизнь.

«Несчастная мать имела мужество попросить о последнем свидании, – вспоминал хорошо знавший ленинскую семью революционер. – Она сделала еще одну попытку сломать упорство сына. Он остался тверд до последней минуты. Она ушла со свидания без слез, без жалоб. И в ту ночь она сразу вся поседела. Долгое заболевание, почти безумие овладело ею. Она вся ушла в свое горе. Всеми, бывавшими у Ульяновых, владел не рассеивавшийся ни на одну минуту гнет какого-то могильного чувства, которое всех давило».

Владимир Ильич старался ни в чем не походить на Александра. Твердо решил, что он-то обязательно добьется успеха. И ничто ему не помешает. Мать пыталась изменить его судьбу. Купила хутор неподалеку от Самары в надежде, что Володя займется сельским хозяйством. Но деревенская жизнь его не увлекла. Его учили играть на рояле. У него был хороший слух, музыка давалась ему легко. Но он бросил занятия, потому что считал, что на рояле играют только девочки.

«Владимир Ильич часто пел под рояль с Ольгой Ильиничной, которая хорошо играла, имела голос и умела петь, – рассказывал младший из братьев Дмитрий. – В годы детства и юношества это был самый близкий, лучший товарищ Владимира Ильича. Она была моложе брата на полтора года. Восемнадцати лет она владела немецким, французским, английским и шведским языками. Она читала массу книг. Про Ольгу Ильиничну можно сказать, что она не работала только тогда, когда спала».

Но Ольга Ульянова, собиравшаяся стать учительницей, умерла от брюшного тифа. Смерть любимой сестры тоже не прошла даром. Потери делали Ленина менее эмоциональным, менее чувствительным к чужим страданиям. Но не к своим.

В ночь с 8 на 9 декабря 1895 года Ленина арестовали. Приговорили к ссылке в Иркутскую губернию. Он попросил у властей «ввиду слабости здоровья – место ссылки в пределах Енисейской губернии, желательно в Красноярском или Минусинском округах».

Товарищи упрекали Ленина: «Моральный кодекс революционера не позволяет просить власти о смягчении наказания или других послаблениях». А власть пошла молодому человеку навстречу. Вместо холодного и необжитого Туруханского края, куда позднее угодил административно-ссыльный Иосиф Виссарионович Джугашвили (Сталин), Ленин отправился в село Шушенское Минусинского края; местный климат ссыльные считали просто-таки благодатным. После ссылки уехал в Европу.

«Нечего и говорить, – вспоминал один из эмигрантов, – что Ленин был очень интересным собеседником в небольших собраниях, когда он не стоял на кафедре и не распускал себя, прибегая даже к недостойным приемам оскорблений своего противника: перед вами был умный, с большой эрудицией, широко образованный человек, отличающийся большой находчивостью. Он не стеснялся в споре быть не только дерзким и грубым, но и позволять себе резкие личные выпады по адресу противника, доходя часто даже до форменной ругани. Ленин был особенно груб и беспощаден со слабыми противниками».