Стальные клыки зверя

Поезд сбавлял скорость, колеса стучали все реже и реже, Картавый выбрался из вагона и надолго завис на подножке, пока рискнул прыгнуть. Приземлился мягко, устояв на ногах. Огляделся. Он прибыл на опушку леса, позади стена сосен впереди поляна, далее в километре, дорога. Поезд, судорожно дернув вагонами, стал набирать скорость, а Картавый поспешил к дороге, та оказалась грунтовой, узкой и извилистой. Вскоре послышался звук работающего двигателя, из-за поворота показался КАМАЗ. Картавый поднял руку. Водитель остановил машину.

— Подвезете?

— Садись.

Картавый, не спрашивая, куда идет машина, поднялся в кабину. Он начал объяснять, что едет в командировку, что сломалась машина, но шофер оказался неразговорчивый, Картавый замолчал. Спидометр не работал, но скорость, на взгляд была километров сорок. Через час показалась речка — на мосту надпись Обманка. Картавый вспомнил Полковника: тот говорил про Обманку, не эта ли? А может и Ламское рядом?

— До Ламского далеко? — спросил он.

— Да километров семь. — Хмуро отозвался водитель.

— Остановите, — попросил Картавый. — Подожду здесь свою машину.

Когда КАМАЗ исчез из вида, он, закинув на плечо рюкзак, отправился по песчаногравийному пляжу, вниз по течению реки.

— Найти бы тот древний храм… а зачем? Что он турист? А впрочем будет убежище на первое время.

Пекло, нагревшийся грим мазался по щекам, лез в глаза. Он спустился к воде, разделся по пояс и быстро помыл лицо и свое разгоряченное тело, а затем двинулся дальше.

Через три поворота реки увидел небольшую, высотой метров сорок, обрывистую со стороны реки, гору. Он подошел к ней. Зашел за могучую сосну, росшую прямо у подножия и, вспомнив, что рассказывал Полковник, раздвинул кусты — наводка оказалась точной. За кустами, в каменной стене, оказалась неглубокая ниша.

— Вход в храм был где-то здесь.

Внутренняя стенка ниши была ровной, он плечом навалился на нее. После значительных усилий камень дрогнул и чуть отошел вовнутрь. Он с трудом протиснулся в образовавшуюся щель. Узкий проход привел его в большую пещеру, со сталактитами и сталагмитами. Из стены напротив, выступал вырубленный в камне алтарь. Высотой в метра три и шириной в два, алтарь был украшен многочисленными барельефами, непонятными символами, поверху крупная бычья голова с огромными, выполненными из меди рогами. Перед алтарем медный очаг, здорово напоминавший самовар, в котором горел огонь.

— Здесь кто-то есть, — понял Картавый. Рядом небольшая поленница мелко наколотых дров. На столе, прямо на скатерти охапка свежих трав. и, что — то навроде ручного пресса, с длинной ручкой, с небольшой емкостью в которую входил медный поршень, и снизу сосуда медный краник.

— Наверное, отжимают фрукты, — подумал он. В углу послышался шорох, он прислушался, шорох раздался вновь — кто-то был рядом, он подошел и улыбнулся — в клетке сидели два кролика.

Что-то Картавого заставило обернуться, позади стоял старик, лысый, в хламиде, Картавый удивился, как тот мог подойти так незаметно.

— Жрец? — мелькнуло в голове.

Старик, молча, пристально рассматривал его.

ГЛАВА 30

— Как выигрывать? — не понял Рыжий.

— Как хочешь. Хочешь редко, но крупные суммы или чаще. Вообще, как захотел, так выиграл! — объяснил Егоров.

Напарник не ответил. Он поднялся с дивана, подошел к зеркалу и начал рассматривать свое лицо, стекло было мутное и волнистое как в комнате смеха.

— Что он себе новое не может купить, что ли? — раздраженно думал Рыжий, разглядывая веснушки, их меньше не становилось.

Егорова откинулся на спинку стула, в голове вяло шевелилось:

— Все он закрыл Черепа. Надолго. Очень надолго. Надо теперь чем-то заняться, над, что-то придумать… а может махнуть куда? В Москву, например, и ему страстно захотелось в столицу.

— Черепу пожизненно? — вдруг спросил Рыжий.

— Похоже.

Черепа взяли на другой день после того, как Рыжий отнес анонимку на почту и отправил ее заказным письмом. В письме без подписи было указано, как найти пистолет, из которого грохнули архитектора и чьи отпечатки пальцев можно на нем обнаружить…

О ходе следствия уголовники как-то узнавали. Рыжий в свою очередь информировал Егорова.

— Череп Торопыгу признал, а архитектора на себя не берет… безбожно мы с ним поступили.

— Что? — удивился Егоров… — А он с нами по-божески?

— Он нас убивать не хотел.

— А Торопыгу? Да я уверен, у него, кроме этого, есть еще кое-что, на пару расстрелов хватит.

— А это не нам с тобою судить!

— Да что ты хочешь? — недоумевая, спросил Егоров.

— Мы же хотели его за Торопыгу, — торопливо начал объяснять Рыжий, — а его закроют за архитектора.

— Ну?

— Так ведь это же мы с тобой архитектора ему удружили.

— Да Бог с ним. Что ты переживаешь?

— Понимаешь, Егоров, грех-то на нас с тобой ляжет.

— Ничего, я переживу, — засмеялся Егоров.

— А я нет, — неожиданно жестко произнес Рыжий. — Зачем его на пожизненно? Он же взял на себя Торопыгу. Мы получили то, что хотели. Зачем же его на полную?

— Ну, ты и дурак, — раздраженно протянул Егоров.

— Какой уж есть. Ну, так как?

— Ладно, — не стал больше спорить Егоров. — Ты что предлагаешь?