Стальные клыки зверя

В колонии я проговорилась, что невинна, надо мной смеялись. А затем несколько девочек меня свалили и лишили девственности ложкой. А потом они заставляли брать в рот, я сопротивлялась, как могла, но я тогда была слабой девочкой, они приходили почти каждую ночь, и я смирилась. Со временем мне это даже стало нравиться. Потом я уже не могла без этого. Но стали приходить другие девочки, которые ненавидели таких как мы, и били нас. На воле я подружилась с женщиной, много старше меня, мне было так хорошо с ней, вскоре у нее нашли рак.

— Печально, — прошептала жрица

— Я долго была одна, но встретилась женщина, красивая. Как-то у нее на дне рождении с нами оказался мужчина, я так не хотела с ним, но она меня просила, я была пьяная и согласилась. Тогда у меня был первый раз мужчина. Мне с мужчиной не понравилось …

— Что ж бывает и такое, главное, что б тебе было комфортно. Да кстати, Стасик, меня пригласили на свадьбу. У тебя есть, что нибудь такое, что бы можно было поздравить новобрачных. — Поинтересовалась жрица.

Стасик думал недолго:

Свеча любви раз зажжена

Люби, пусть боль обнажена

Люби всем сердцем, не ленясь

Люби печалясь и смеясь.

— Ой! Отлично. У меня будет самый лучший тост. — Обрадовалась жрица. — Давайте за тост… и еще раз!

ГЛАВА 47

В дачном поселке, в домике хранителя огня, Картавый, снимая напряжение от схватки в лесу, выпил пол стакана водки, хозяин сидел за столом напротив и размышлял вслух:

— Они теперь не успокоятся. Что-то надо придумывать?

— В полицию надо идти.

— В полицию идти не стоит. Плохая здесь полиция, без штанов оставят. Есть у меня один человечек… раньше у нас был, потом перебежал в секту, потом сбежал и оттуда, теперь просится к нам. Вот он мне говорил, что в секте у него остался кореш, и вроде тот кое-что знает про божьего человека, будто была у него секта раньше, да что-то там случилось дурное. Человечек приходил на днях говорит: кореша — то в подвал посадили. Если бы с ним поговорить, узнать про грешки божьего человека. Хотя все мы грешны, но как-то надо попасть за ограду, да потом в подвал.

— Я попробую.

— Слышь, мы тебя не обидим. Сейчас пошлю за отступником.

— А как вам воевать по вере? Вроде вы все должны прощать.

— А воевали всегда. Когда нашу веру насаждали в Персии, многие племена не приняли ее, и ушли в Причерноморье, их стали называться скифами. А наша вера зародилась-то там, на берегах Волги, когда скифы стали нападать на наших единоверцов, Дарий Великий хранитель и заступник веры, вечная ему слава, пришел на заступ, долго он бился со скифами, гонителями веры, а потом, когда Волга стала впадать в Каспийское море, многое переменилось, появились пустыни, пропали города, пересохли реки, связи с родиной веры прервались. Потом появились магометане, снова были битвы, к сожалению которые мы проиграли. Сторонники Мухаматта стали преследовать нашу веру. но покорились не все, многие ушли в Индию..

— Как Волга впадала в Черное море?

— Да впадала, как говорят предания, срубили лес на крутой излучине гигантской реки, а тогда Волга текла быстрее. Засохли корни, берег подмывался и подмывался, и случилось наводнение, такое полноводное, словно мировой потоп, а когда вода спала, то уже часть Волги текла, овладев руслом небольшой речки, к Каспийскому озеру, промывала новый фарватер и стала наполнять чашу Каспийского озера, да, да тогда оно было озером. Озеро наполнялось, превращаясь в море, города стоящие у берега уходили под воду, соленая вода моря поднималась в устья рек, губя их, стопоря течение и, уже стоячую воду засыпало песком, образовывалась на месте рек пустыня непроходимая. Рвалась связь персов с родиной веры, и их предки уже не могли ездить на поклон…

Картавый захмелел и засыпал, сидя на стуле.

— Давай, ложись. — Предложил хранитель. Картавый поплелся в спальню.

Утром он встал не рано, его уже ждали.

— Вот это и есть отступник.

Отступник, который в Оные времена мог кончить жизнь с головой в коровьем вымени, сидел за столом. Рыжий, худой, с ликом алкоголика.

— План скита нарисовать можешь? Какой распорядок дня? Если таковой имеется? — спросил его Картавый.

Тот сел за стол, хранитель дал ему лист бумаги и карандаш. Отступник, сопя под нос начал рисовать.

— Это забор…

— Высокий?

— Да не очень. Метра два может чуть больше.

— Водитель отвезет вас до родника, а дальше три километра пешком. — Объяснил хранитель.

Картавый взглянул на лист: план скита был понятен. Забор, три дома …

Они вышли на крыльцо, водитель уже ждал их в джипе, и устроились в машине… Ехали молча, дорога пролегала по каменистому руслу ручья, трясло немилосердно, вскоре водитель остановил джип:

— Дальше пешком.

Они вышли и пошли вдвоем в гору.

— Что же ты веру променял, — укорил его Картавый.

— Да божий человек так гладко пел, потом оказалось им от меня что-то надо. Да и люди там, вроде и верующие есть, но и шпаны много.

ГЛАВА 48

Пламя свечей дрожало, в подземном помещении то темнело, то светлело и, тогда было довольно хорошо видно. Егоров привыкал к тьме. Привыкал к этому странному обществу.

Жрица предложила: