Стальные клыки зверя

— Звони из Белоруссии. Документы сделаем и отправим тебя хоть в Германию, хоть в Голландию! Там уже русских уважают, а раньше — сразу в полицию, ничего, ничего еще немного и наши понятия будут чтить и в бундестаге!

Попутчик зевнул — алкоголь и дорога разморили его. Картавый всмотрелся в его правую щеку, она была обильно накрашена и все равно сквозь белила проглядывали темные пятна, от глаза и вниз, до шеи, которую укрывал стоячий воротничек — родимое пятно! И сразу в голове — Меченый! Тот посмотрел в окно, на речку, мост, и вдруг опомнился:

— Мне пора сходить. Проводи, там буфетик, тяпнем по сто я плачу! Автобус стоит пятнадцать минут. Успеем!

Картавый вышел вслед за Меченым, тот указал на дверь, в небольшом доме:

— Сюда.

— Подожди минуту, отлить надо. Где туалет?

— Да мне тоже … вон кусты, нам за правый.

— А левый

— Тот женский.

Они зашли за кусты, Меченый поставил дипломат на траву. Картавый резко схватил его за горло:

— Тебе привет от Емели. Меченый!

— Постой, я все объясню!

— Емеле и объяснишь. Скоро встретитесь.

— Да подожди…

— Прости, на автобус опаздываю. — Картавый сдавил горло…

Автобус тронулся, прежние мысли заполонили голову. Рассудок подсказывал ему — не нужно ехать к Черепу, не стоит рисковать. Кинуть, да вся недолга?

— А действительно, не махнуть ли за бугор!

Показались дома города, куда он и ехал. Здесь жил Череп и товарищ Картавого по лагерю — Старик. Минут через десять кондуктор радостным голосом сообщила:

— Приехали!

Картавый отправился в туалет. Устроившись подле зеркала, он намазал лицо темным кремом и принялся обустраивать свою личность под кавказскую масть. На автовокзале, как впрочем и, на железнодорожном, да и в аэропорту, находятся люди при исполнении, которые всматриваются в лица уезжающих, приезжающих — не покажется ли знакомая по ориентировкам личность. Так что ему придется быть здесь Саидовым. Картавый закончил гримироваться и оценил свое лицо в зеркале:

— Не податься ли в актеры?

Он собрал вещи и вышел из туалета, поднялся в холл вокзала и прошел к двери, ведущей на привокзальную площадь. Летний день подходил к концу, следовало поторопиться. Он нашел глазами телефон-автомат. Старик сразу узнал его голос.

— Приезжай! — бросил он в трубку. — Не забыл адрес?

— Найду, — отозвался Картавый.

В этом городе он был только раз. Давно, проездом. Картавый не забыл номер трамвая и название остановки, на которой следовало сойти. Дом Старика находился на окраине города. Он ехал и смотрел в окно трамвая, вспоминал дома и скверы, которые когда то видел, памятью его Бor не обидел. С дрогнувшим сердцем подошел к знакомой калитке, дернул за ручку — та оказалась закрытой. Он в растерянности подергал ручку еще несколько раз. Затем постучал по калитке кулаком — безрезультатно. Дом Старика, небольшой бревенчатый находился в глубине сада — его могли не услышать

— Звонил же! — недоумевал Картавый. — Выйти не мог, что ли?

Летняя ночь быстра, еще минут десять, и тьма проглотит город. Картавый оглядел улицу — пуста! Лишь вдали на тележке, упираясь руками, в которых были зажаты чурки, катил безногий. Ночью в чужом городе оказаться опасно, ночью каждый подозрителен. Порядочные люди уже спят — им завтра с утра на работу.

ГЛАВА 82

— Светает, — произнес Рыжий.

Но Егоров уже и сам приметил, как сверху просветлел квадрат отверстия шахты. Бандиты проснулись, слышались шаги, голоса.

— Эй, вы там! Живы? — К пленникам обратился Серега.

— Живы, живы, — отозвался Рыжий, — пора кофе подавать.

— Сейчас опустим лестницу, — продолжал тот, — пусть вначале лезет Рыжий, второго пригласим после. Понятно?

— Понятно! — крикнул Рыжий.

— Только без глупостей. Бегать будешь, получишь трубой по ногам.

— Ладно, — согласился Рыжий.

Бандиты опустили лестницу. Рыжий поставил ногу на ступеньку и сдавил в ладонях коробки выпуская меж пальцев стальные клыки.

— Ну, с Богом! — прошептал он и быстро полез наверх.

Егоров тут же рванул следом. Рыжий почувствовал, как дрогнула под ним лестница.

— Э! Что у тебя в руке? — забеспокоился, было один из бандитов, когда голова Рыжего появилась из ямы. Рыжего встречали двое: Серега, у него был зажат в руке полуметровый обрезок водопроводной трубы, и угрястый водила с фургона.

— Да спички, — объяснил Рыжий, зажимая меж пальцев гвоздь и чуть раскрывая ладонь, чтобы был виден коробок.

— А! Ну, давай! — Серега переложил трубу в левую руку, а правой потянулся за спичками.

— На! — дико выкрикнул Рыжий и ударил его клыком в подбородок. Вылетая из ямы, он тут же достал гвоздем угрястого в грудь. Егоров вымахнул следом и подхватил из рук еще не пришедшего в себя бандита трубу. А Рыжий бил и бил своими клыками, нанося бандитам болезненные ранения, те под его ударами корчились и стонали. Череп и Тарзан стояли поодаль и курили, они пришли в себя не сразу, но…

— Череп! — закричал Рыжий, увидев, как бандит бросился в угол, где кучей лежали вещи.