Стальные клыки зверя

В ресторане, куда он затащил Егорова, было еще малолюдно и тихо. Неподалеку от их столика замер метрдотель — высокий представительный мужчина, похожий на известного драматурга. Он внимательно наблюдал, чтобы их столик был обслужен по высшему разряду — Маринина здесь уважали.

У тебя-то как? — спросил Маринин. — Чем занимаешься?

— Да я тоже занимаюсь вроде бизнеса, в общем, деньги делаю.

— Давай! — Маринин поднял бокал с вином. — Чтобы деньги шли.

Они выпили.

— Помню, ты сильным был электронщиком, а у меня не получалось.

— Да, — вздохнул Егоров.

— А как ты в шахматы играл? На сколько ходов мог рассчитать… сейчас-то играешь?

— Да приходиться ходы просчитывать.

— Теперь-то, наверное, под интерес?

— Интерес бывает… да вот бросил — начисто! Последняя игра была тяжелая… больше ни в какие игры…

— Из своих кого видишь? — спросил Маринин, качая пустым бокалом.

— Да никого. Все, словно, куда-то пропали. Изольда иногда забегает.

— А, — улыбнулся Маринин, — помнишь, ее с замдиректора Хановым поймали?

— Помню. Недавно с ней вспоминали — говорит, так стыдно было тогда!

— Не замужем?

— Говорит я замужем за всеми мужчинами сразу, с одним с ума сойду от тоски.

Бесшумно подошедший официант наполнил бокалы.

— Да, кстати, как Ханов? — спросил Егоров.

— А ты что, не слышал?

— Нет.

— Его сначала сожгли на семь миллионов, а потом в подъезде пулю в затылок пустили! Он и сдох.

Егоров помолчал. Сожаления в душе не было, но и не было радости.

Маринин в очередной раз поднял бокал и, вздохнув, произнес:

— Прости, у меня встреча. Сам знаешь, бизнес есть бизнес. Боюсь, отец отлает.

Они поднялись, Егоров проводил его до машины, тот вдруг сказал:

— Помнишь Герку?

Егоров Герку помнил, как — то в НИИ они работали над одной темой.

— Так вот он тебя хотел увидеть, ты не против встретиться с ним?

Егоров был не против, Маринин достал сотовый и набрал номер. Быстро переговорив, он бросил Егорову:

— Садись в машину.

Ехали недолго, Маринин остановил мерседес у двухэтажного офисного здания, Герка стоял на крыльце и махал рукой. Егоров долго жал ему руку, затем, пообещал Маринину позвонить, тот уехал, а они с Геркой прошли вахту, вахтерша не обратила на них внимания.

— Тут у нас полно шарашек, — обьяснил Герка, — ходят много, так что у нас вход свободный. Остановившись у двери кабинета, он открыл щиток с электросчетчиком, и извлек оттуда ключ. Кабинет оказался невелик, отделен от соседнего помещения перегородкой, до высоты роста человека кирпичной, выше, до потолка — стекло.

— Садись — предложил он.

Егоров сел.

— Давно хотел тебя увидеть — усаживаясь напротив, сообщил Герка — мы ведь здесь занимаемся тем же чем и ты занимался в НИИ, помнишь систему?

— Еще бы! И как успехи?

— Блок индентификации сделали быстро…

В голове Егорова словно ударило током — этот блок он сделать не смог, а сколько сил и времени потратил:

— Взглянуть бы?

— Взглянуть не получится — систему делали ребята из другого отдела — всегда так, как что полегче, то достается другим! Сейчас отчеты по работе в техотделе — Герка показал рукой на стенку справа –

— Посмотреть не дадут, так что не обессудь!

— Да я так для интереса…

— Слушай айда в кафе, посидим -

Егоров согласился. Когда вышли из кабинета, Герка вновь положил ключ в щиток с электросчетчиком.

ГЛАВА 85

Ночь. В одиночной камере темно. В единственном окне под потолком квадрат звездного неба. Говорили: расстреливают по ночам — когда послышались шаги в коридоре, сердце сдавило, ужас сковал разум, и вдруг раздался звук молоточка — кто-то рубил решетку на окне. Бил осторожно, зубило тихонько звенело… Картавый открыл глаза. Он лежал на веранде в большом кресле, а звенело у него в голове.

— Ух! — с облегчением выдохнул он. — Надо же, в лагере все воля снилась, а вот на воле тюрьма. Да так… он поднял голову, ее словно схватили раскаленными клещами. В глазах потемнело.

— Проснулся, — в дверях показался Старик. — Как голова?

— Да… — еле слышно отозвался Картавый.

— Сейчас сходим в пивную. Здесь недалеко, за углом. Поправим здоровье.

Картавый поднялся, взглянул на себя в зеркало: ни русский, ни азиат. Он пошарил в карманах подошел к зеркалу и устроил себе личность Саидова, по паспорту которого он явился в вольный мир.

— Ты готов? — спросил инвалид. Картавый кивнул. Старик открыл дверь, ведущую в дом, и крикнул

— Мы пошли, вернемся скоро!

— Ладно! — отозвался мальчишеский голос.

Они вышли на улицу и притворили за собой калитку. Картавый не спеша, шел по середине улице, калека катил в тележке по тротуару. Двигались молча. День начинался хорошо, было светло и тепло. Такой день хотелось прожить с чувством ощущения жизни, смаковать, как хорошее вино… Старик обернулся:

— Морду-то ты сделал азиатскую, а идешь, как мужик рязанский.

Картавый ухмыльнулся.

— Менты больше на рожу смотрят.

Они подошли к киоску, на котором было написано "Пиво". Рядом три пластмассовых кресла под большим пестрым зонтом. Старик подъехал к окошку и вскоре вернулся с тремя бутылками пива. Пили не торопясь. Похмелье сладостно уходило. Вскоре Старик повторил заказ.