Стальные псы 2: Черная черепаха

Но Данила с Берсом, к счастью, и сами сообразили, что делать. Обе лодыжки мне будто клешнями сдавило. Я соскользнул еще ниже, повис вниз головой, держа посох на вытянутых руках. Стинг ухватился за него сначала одной рукой, потом второй, повис, как на перекладине.

Отсюда праматерь дрэков была видна во всей красе — её жирное складчатое туловище занимало едва ли не половину пещеры. Вокруг суетились четырехрукие носильщики. Видимо, в обычном режиме они постоянно оттаскивали от нее новые яйца, но сейчас их скопилась уже приличная гора. Носильщики побросали свою работу и городили что–то вроде баррикады — похоже, нас готовились встретить.

— Да вытаскивайте нас уже! — заорал Стинг.

Царица вздрогнула — по огромному телу прокатилась волна. Уродливая жабья голова на длинной шее повернулась в нашу сторону.

— Мамочки, она смотрит на меня! Вытаскивайте скорее!

Нас потащили наверх, стараясь не размазывать по камням. Не вполне успешно — я пару раз здорово стукнулся локтем, так что чуть посох не выронил. Царица же, хлопая подслеповатыми глазищами размером с гимнастический мяч, вдруг хрипло заверещала и плюнула в нашу сторону длинной белесой струей. К счастью, в основном досталось Стингу, мне только на шею попало несколько капель. Причем обожгло, будто кипящим маслом.

— А–а–а! Кислота! Кислота!

Нас выволокли, наконец, наверх, и Стинг начал с воем кататься по земле, пытаясь оттереть плевок, но, кажется, только еще больше измазался. Доспехи его начали дымиться и корежиться. Док набросил на него какое–то заклинание, окутавшее его облаком красноватого дыма. Потом вместе с Данилой они оттащили раненого подальше от края и прислонили спиной к стене.

Дрэки на нас пока не нападали — так и толпились, окружая свою мамашу, которая, тем временем, нон–стопом рожала им подкрепление. Мы окружили Стинга и притихли, сочувственно наблюдая, как Док поливает ему обожженные участки кожи каким–то зельем из пузатых стеклянных пузырьков. Лучник шипел и матерился.

— Тихо, тихо, — приговаривал маг. — Вроде урон уже не проходит. А регенерацию я тебе подстегнул зельями. Заживет, как на собаке. Может, выпить хочешь?

— Давай.

Стинг крупно дрожал — не то от боли, не то просто от переживаний. Когда приложился к железной кружке — зубы застучали по краю, как кастаньеты. Но после изрядной доли фирменного доковского пойла он заметно приободрился.

— Ну, так что дальше–то? — спросил Берс. — Будем пробовать завалить эту громадину, или обратно повернем?

— Там возле неё, кажется, проход куда–то дальше, — сказал Данила — Я разглядел, когда мы парней вытаскивали.

— Да дайте вы Стингу опомниться немного, — вступился Лео. — Парень сейчас только что в такую жопу чуть не угодил. В прямом смысле.

— Ну, вообще, научно говоря, эта штука называется яйцеклад, — усмехнулся Док. — Но ты прав — провалиться туда было бы неприятно.

Стинг тем временем отдышался и, хлебнув еще из кружки, дрогнувшим голосом произнес:

— Уф… Была у меня одна история года три назад. Вот тогда я перепугался так, что, думал, в жизни больше такого ужаса не переживу. День студента мы последний отмечали, уже на пятом курсе. Просыпаюсь после пьянки и понимаю, что лежу под одеялом с какой–то голой бабой. Начинаю приглядываться — а это дочка декана! У меня чуть сердце не остановилось! И с тех пор это у меня эталон, по которому я всю остальную жесть в своей жизни меряю. Та образина, что внизу лежит — это прям топ. Просто девять дочек декана из десяти!

— А чего не десять? — хмыкнул Берс.

— Не, с самой дочкой декана ничто в этой жизни не сравнится. Это легендарная бабища была, одна такая на весь универ! Она когда на эскалатор вставала — тот останавливался. А титифоны у нее были такие, что она их на колени клала, когда садилась. Мы с парнями как–то раз…

Ката вдруг пнула коротышку, прервав его рассказ.

— Я смотрю, тебе уже лучше, — процедила она. — Раз опять свои гадости начал плести. Вставай уже! И давайте выбираться отсюда. Меня уже от этого логова лягушачьего тошнит.

— Да чего ты взъелась–то? — пожал плечами Стинг. — И дай хоть в себя прийти. Док вон сказал — мне надо регенерировать.

— Регенерируй на ходу!

— Злая ты, Кать, — усмехнулся Берс. — Но ты права — надо уже выбираться отсюда. Самому охота поскорее проскочить эту жабу огромную. Как же ее завалить–то по–быстрому? Док, а у тебя гранат не осталось?

— Взрывных зелий? Есть пяток.

— А что, если ей запулить связку прямо в… как ты, говоришь, эта дырка называется по–научному?

— Тсс! — вдруг шикнул Терехов. — Что за звук? Да не оттуда! Сверху!

Мы притихли, но поначалу толком ничего не услышали, кроме возни дрэков под нами. Но вскоре…

Отчетливый скрежет железных когтей по камням. Приближающийся.

Док запулил вверх еще несколько светящихся шаров, и один из них выхватил из темноты блестящие, как капли ртути, силуэты.

— О, ч-черт, только не опять эти твари! Чего им от нас нужно?

— Док, давай скорее гранаты!