Стальные Волки. Сектор заражения

В другой ситуации я бы не позволил, но, взглянув на тактическую схему, понял, что рано или поздно нас задавят. Противника больше, да и боеприпасы у него не закончатся, в отличие от нас. Поэтому я положил руку на оружие Турова, опуская его вниз, и коротко сказал:

– Действуй.

Эйф мгновенно отмер и принялся колдовать над консолью, и через несколько секунд командная сеть сообщила, что натиск прекратился и противник исчез из поля зрения. Элемиец оторвался от консоли и как ни в чем не бывало направился к другому оборудованию, разговаривая на ходу:

– Я снял тревогу и внес вас в категорию персонала станции. Сейчас покажу образцы.

Эйф продолжал еще что-то болтать, а я уже позабыл о происходящем за пределами медотсека, так как не мог отделаться от мысли, что сейчас произошло именно то, за чем мы сюда и пришли.

– Эйф, – прервал я его монолог, – а ты можешь сделать то же и на других станциях или, например, на ваших кораблях?

Тот перестал возиться и повернулся лицом ко мне, и его кожа стала менять цвет.

– Не знаю, никогда об этом не думал. Я не очень высокого ранга, и центральные компьютеры могут мне не подчиниться. – Он выдержал паузу, а затем вытянул руку в сторону оставшихся двух камер. – Но у старшего координатора больше полномочий, он точно может такое провернуть.

* * *

Четыре часа спустя. Элемийская исследовательская станция

Я стоял на просторной круглой площадке, скорее всего, служившей в качестве обзорной палубы, так как надо мной находился большой прозрачный купол, через который я сейчас смотрел на звезды. Интересно, которая из этих ярких точек Солнце?

Крохотные ромбовидные тельца, размером около двухсот нанометров, с хорошо упорядоченной внутренней структурой – вот и все, что я смог разглядеть, когда получил доступ к образцам. И все дело в медицинском оборудовании, которое имелось на борту челноков. Оно попросту не для этого предназначено. Но разбуженный медик Иоран немного поведал об этих микроскопических машинах.

Поначалу он сыпал терминами из их биологии, с чем переводчик справиться не мог, но после того, как я попросил объяснить простым языком, дело немного сдвинулось. И как оказалось, моя догадка о том, что это некий аналог искусственного вируса, которым пользуюсь я для генетических модификаций, не оправдалась. Элемийский вирус не внедрялся в клетки и не менял генную структуру, но был полностью автономной единицей, способной самостоятельно синтезировать различные вещества и передвигаться по организму, подчиняясь общей программе.

Таким образом вирус может влиять как на работу всего организма, так и на отдельную клетку, запуская с помощью ферментов нужное поведение. Например, выступать в роли идентификатора сторонних вирусов для иммунной системы организма или запускать естественную регенерацию поврежденных участков. В общем, суть сводится к некой дополнительной системе регулирования в организмах элемийцев.

В последний год существования их ученые заметили, что значительная масса вируса стала накапливаться в головном мозге и стимулировать возникновение новых связей между аналогами наших нейронов. Сами по себе новые нейронные связи не несут угрозы, и даже у людей они возникают на протяжении всей жизни. Но в данном случае это происходит в хаотичном порядке, что приводит к неправильной работе головного мозга.

Во время своих разработок мне приходилось изучать много статей в сфере нейробиологии, и оттуда я узнал, что человек рождается с подобным состоянием, но вскоре лишние связи исчезают из-за ненадобности. Но есть случаи, когда этого не происходит, и когда с подобной патологией еще не умели бороться в младенчестве, то человек приобретал психическое расстройство, называемое «аутизм». Простым языком, у человека оказывался зашумленный мозг, и он очень плохо реагировал на внешние раздражители. Зачастую слышал несуществующие голоса и мог вести себя агрессивно.

Описание Иорана показалось мне очень похоже на случаи с нашими детьми, происходящими когда-то на Земле. И это еще больше убедило меня, что без огромной команды земных ученых тут не обойтись, но была у меня мысль, как дать нашим элемийцам больше времени, чем им отведено.

Системы скафандра просигнализировали о движении позади меня, но я продолжал смотреть на причудливые узоры из звезд и газовых облаков. Через пару ударов сердца рядом со мной встал капитан Марченко.

– Иван, – произнес я в микрофоны шлема. – Что там?

– Все трое готовы к разговору и ждут только вас, – ответил Иван, но не сдвинулся с места и так же, как и я, залюбовался красотами Вселенной. – А здесь красиво.

Я на мгновение посмотрел на капитана, а затем снова поднял голову к звездам.

– Скажи, Иван, ты хочешь домой?

На мой вопрос капитан ответил не сразу, выдержав небольшую паузу.

– А это и есть мой дом.

И его ответ мне понравился, так как и для меня это было недалеко от истины. Я снова посмотрел на него и улыбнулся, хоть этого он и не видел.

– Ладно, пойдем на разъяснительную беседу, – произнес я, хлопнув Ивана по плечу.