Стамбульский бастард

Проветрив комнату от дыма и перегара, тетушка Бану посмотрела на не по возрасту утомленное лицо младшей сестры. В тусклом желтоватом свете фонаря лицо это светилось каким-то неземным светом, словно отражало пламя, что так мучительно сжигало Зелиху изнутри и теперь от водки разгорелось еще ярче. Тетушка Бану поцеловала сестру в лоб с нежностью и состраданием. Затем, покосившись направо и налево, убедилась, что джинны, как обычно, восседают у нее на плечах и внимательно наблюдают за происходящим.

– И что вы собираетесь теперь делать, госпожа? – злорадно поинтересовался мсье Стервец.

Видя хозяйку в столь беспомощном и удрученном состоянии, он даже не пытался скрыть свое торжество. Его всегда забавляло бессилие сильных.

Тетушка Бану промолчала и лишь едва заметно нахмурилась. Мсье Стервец соскочил с ее плеча и уселся на кровати, в опасной близости к спящей Залихе. Судя по озорному блеску в глазах, злого духа посетила отличная идея. Он резко дернул на себя простыню, так что Зелиха чуть было не проснулась, и обвязался ею, как платком. Потом подбоченился и пропищал тонким женским голосом:

– Послушай-ка, – джинн явно кого-то передразнивал, – в этом мире есть столь ужасные вещи…

У тетушки Бану побежали по спине мурашки, она узнала, кого он передразнивал.

– В этом мире есть столь ужасные вещи, что добросердечные люди – благослови их Аллах! – даже представить себе не могут. Но так, скажу я тебе, и должно быть. Правильно, что они живут в неведении, это только подтверждает, какие они хорошие. В противном случае, знай они об этих вещах, уже не смогли бы оставаться такими хорошими. Но, если вдруг попадешь в ловушку злых козней, ты обратишься за помощью вовсе не к этим добрым людям.

Тетушка Бану в ужасе уставилась на мсье Стервеца, но тот уже сбросил простыню и расположился напротив, готовый изобразить второго участника разыгрываемого диалога. Для этого он схватил пригоршню оставшегося у Зелихи изюма, подбросил ягоды в воздух и, как по волшебству, нанизал их на невидимую нить, так что получились длинные бусы и множество браслетов. Напялив на себя получившиеся украшения, джинн ухмыльнулся. Было не сложно догадаться, кого он на этот раз изображал. У Асии была довольно узнаваемая манера одеваться.

Очарованный собственной изобретательностью, мсье Стервец самодовольно продолжил представление:

– И ты думаешь, я попрошу помощи у злых джиннов?

Он снял браслеты и ожерелье, прыгнул обратно на кровать, снова укрыл Зелиху простыней и ответил низким голосом:

– Может быть, и да, дорогая. Но будем надеяться, тебе не придется.

– Хватит! Что это сейчас было? – не выдержала тетушка Бану, хотя прекрасно знала ответ.

– Это был… – Мсье Стервец подался вперед и поклонился с видом актера, скромно принимающего бурю аплодисментов. – Это просто некий момент времени. Малюсенький кусочек памяти. – Он выпрямился и продолжил громким голосом, устремив на тетушку Бану ядовитый взор: – Я ведь всего лишь напомнил вам ваши собственные слова, госпожа.

Тетушка Бану содрогнулась от ужаса. Это существо глядело на нее с такой злобой, что она сама уже не понимала, почему до сих пор не велела ему раз и навсегда исчезнуть из ее жизни. Почему ее так влекло к нему, словно их связывала некая страшная, непроизносимая тайна. Никогда ее собственные джинны не внушали тетушке Бану такого страха. Никогда еще тетушка Бану не испытывала такого страха перед тем, что она была способна совершить.

Глава 16 Розовая вода

– Ну вот, не иначе как опять сглазили. Слышали этот жуткий треск? Кряк! Ох, как в сердце отозвалось! Это чей-то дурной глаз, завистливый и злобный. Да хранит нас всех Аллах! – запричитала за завтраком Петит-Ma.

Было воскресное утро, в углу закипал самовар, Султан Пятый мурлыкал под столом, выпрашивая очередной кусочек брынзы, а изгнанный на этой неделе участник турецкой версии шоу «Ученик» выступал по телевизору, в эксклюзивном интервью подробно объясняя зрителям, что пошло не так и почему его-то никак не должны были выгонять с шоу. И тут стакан с чаем треснул прямо в руке у Асии. Она аж вздрогнула от неожиданности. Вроде все делала как обычно: налила полстакана черной крепкой заварки, потом кипятка до краев, и только собиралась сделать глоток, как раздался треск. Трещина зигзагом пошла по всему стакану сверху донизу, словно зловещий разлом, прорезающий поверхность земли при сильном землетрясении. Стакан сразу дал течь, и на кружевной скатерти образовалась коричневая лужа.

– Тебя что, сглазили? – с подозрением покосилась на Асию тетушка Фериде.

– Меня сглазили? – горько засмеялась Асия. – Да как пить дать! Весь город моей красоте завидует, разве нет?

– Сегодня в газете написали, что восемнадцатилетний парень переходил дорогу и вдруг бухнулся на колени и умер на месте. Думаю, его сглазили, – заметила тетушка Фериде с неподдельным страхом.

– Ну, спасибо за моральную поддержку, – ухмыльнулась Асия, но нахмурилась, заметив, на что уставилась ее полоумная тетушка.