Стамбульский бастард

Оставались тетушка Зелиха и тетушка Севрие. Их познаний вроде хватало на то, чтобы перейти с начального на средний уровень. При этом владели они языком совершенно по-разному. Тетушка Зелиха живо болтала на разговорном, щедро уснащая речь сленгом и всякими жаргонными оборотами, и почти каждый день упражнялась с заходившими в ее салон татуировок иностранцами. А вот у тетушки Севрие был правильный и абсолютно деревянный, устаревший язык, существовавший исключительно на страницах гимназических учебников. Соответственно тетушка Севрие умела различать простые, сложносочиненные и сложноподчиненные предложения, выделять обстоятельственные, определительные и именные придаточные и даже анализировать синтаксическое построение фразы и находить в ней обособленные наречия и вынесенные на неправильное место причастия, но совершенно не могла говорить.

– Поэтому, дорогая, именно ты будешь при ней переводчицей, ты будешь переправлять нам ее слова, а ей – наши. – Тетушка Бану прищурилась и нахмурила брови, как бы указывая на высокое значение своей речи. – Ты соединишь Восток и Запад, словно мост между культурами.

Асия брезгливо поморщилась, будто учуяв какой-то ей одной заметный неприятный запах, и поджала губы, как бы говоря: «Держи карман шире». Между тем никто не заметил, как Петит-Ma поднялась со стула и подошла к пианино, на котором уже многие годы никто не играл. Время от времени они, как на импровизированный буфет, составляли на него не влезавшую на стол посуду.

– Чудесно, что вы одного возраста, – заключила тетушка Бану. – Вы, девочки, непременно подружитесь!

Асия снова посмотрела на нее с некоторым любопытством и подумала: «Интересно, она когда-нибудь поймет, что я уже выросла?»

В детстве всегда так было: если в дом приводили каких-нибудь детей, тетушки усаживали их вместе и командовали: «А теперь поиграйте, будьте друзьями!» Словно ровесники непременно должны ладить и, как кусочки головоломки, сходиться, только оказавшись рядом.

– Это будет потрясающе. А когда она вернется на родину, вы станете обмениваться письмами, – залилась тетушка Севрие.

Она свято верила в дружбу по переписке. Как учитель на службе Турецкой Республики, она была убеждена, что долг каждого, даже самого заурядного турецкого гражданина, каким бы незначительным ни было его место в обществе, достойно представлять родину перед всем миром. И разве не идеальная возможность представить родину появляется у того, кто переписывается с иностранным другом?

– Да, девочки, ваши письма будут летать из Стамбула в Сан-Франциско и обратно, – прошептала Севрие завороженно.

Она, конечно, не допускала и мысли о том, чтобы переписываться с незнакомым человеком просто так, без некоей просветительской цели, поэтому прояснила, в чем состоят педагогические мотивы:

– Наша беда как нации в том, что мы вечно оказываемся жертвой непонимания и превратных истолкований. Запад должен увидеть, что мы не какие-то там арабы. Мы современное светское государство.

Вдруг тетушка Фериде врубила телевизор на полную громкость, и все отвлеклись на новый попсовый клип. Скользнув взглядом по фиглярствовавшей певице, Асия заметила, что у нее какая-то больно знакомая прическа. Асия посмотрела на тетушку Фериде, потом на экран, снова на Фериде – и сразу поняла, что вдохновило тетушку на ее новый образ.

– Американцам промыли мозги греки и армяне, которые, увы, опередили нас и первые прибыли на Американский континент, – продолжала Севрие, – и там создалось ложное представление о том, что Турция – это страна «Полуночного экспресса»[5]. А ты покажешь этой юной американке, какая прекрасная у нас страна, и тем самым внесешь свой вклад в программу развития дружбы между народами и культурного взаимопонимания.

У Асии аж челюсть отвисла. Она так бы и сидела с видом бессильной злости, но тетушка на этом не остановилась. Было ясно, что пощады ждать не приходится.

– Более того, она поможет тебе усовершенствовать твой английский, а ты, быть может, научишь ее турецкому. Ну разве это не начало прекрасной дружбы?

Дружба… Раз уж речь зашла о дружбе, Асия встала, прихватила недоеденный симит и собралась уходить, чтобы встретиться со своими настоящими друзьями.

– Ты куда собралась, красавица? Мы еще не закончили завтракать, – объявила тетушка Зелиха, не проронившая за столом ни единого слова.

Шесть дней в неделю с полудня до девяти вечера она работала в салоне татуировок среди постоянной сутолоки и гама и поэтому больше, чем прочие члены семьи, дорожила ленивой медлительностью этих воскресных завтраков.

– Сейчас идет фестиваль китайского кино, – ответила Асия с некоторым напряжением в голосе, хотя старалась говорить непринужденно и искренне. – Нам по учебе надо посмотреть в выходные какой-нибудь фильм и написать на него критический разбор.

– Странное какое-то задание, – подняла бровь тетушка Севрие, которая всегда с сомнением относилась к нестандартным методам преподавания.

Но тетушка Зелиха не стала углубляться в эту тему.