Стамбульский ребус

— Ох… Понял… товарищ инспектор.

— Какой еще товарищ?

— А как же мне к вам обращаться?

— Инспектор, и точка. Понял?

— Понял, понял, инспектор. Вообще-то, законы мы знаем. За оружие просто так никогда не хватаемся…

Я вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Повернул голову и увидел, как на нас с ужасом смотрит девочка такого же возраста, как моя Айсун. Она была не одна — на звуки выстрелов сбежались все соседи — и стар и млад. Еще немного — и здесь соберется весь квартал. Указывая на задержанных, я спросил у Али:

— Помощь нужна?

— Нет, — ответил он. — Никуда эти субчики теперь не денутся.

— Хорошо, тогда давайте-ка переместимся в дом — продолжим там.

Али убрал колено со спины мужчины. Тот встрепенулся, как верблюд, и поднялся на ноги. Ого, да это настоящий верзила: второй был как минимум на голову ниже. Страшно подумать, чем бы все закончилось, если б началась драка.

Под прицелом пистолета Зейнеп мужчины безропотно направились к дому Недждета.

В прихожей было темно, и мы сразу прошли в светлую гостиную — туда, где на стенах висели гравюры с изображениями Стамбула. Стоило нам войти, снова раздался голос:

— Приветствую… Я царь Визас… Добро пожаловать ко мне во дворец… — общительный попугай Недждета радостно приветствовал гостей. Али, который завел с ним дружбу еще в наш прошлый визит, по-свойски поздоровался:

— А, здорово, Визас.

Он не стал проверять, есть ли у попугая корм, — все его мысли были заняты непонятными субъектами. Мы усадили их на диван, стоявший под гравюрами Святой Софии и мечети Фатих. Я устроился в кресле под гравюрой дворца Топкапы. Зейнеп вышла, а Али начал рассказывать о случившемся:

— Дело было так: мы с Зейнеп, как вы и приказали, занялись осмотром дома. Вдруг слышим — кто-то ковыряется в дверном замке. Тогда мы встали по обе стороны от двери, ждем при полной готовности. Первым с пистолетом в руке вошел вот этот бы-чара, — он указал на мужчину с разбитым носом. — Я крикнул, что мы из полиции, и они как бросятся бежать. Оба выскочили в сад, я кричу: «Стоять!» — но они и не думают останавливаться. Тогда я дважды выстрелил в воздух. Услышав выстрелы, они: так струхнули, что в собственных ногах запутались. Один носом землю пропахал, а вон тот вон ослик, — кивок на второго мужчину, — разбил свою милую мордашку о смоковницу. — Али был в ударе; с улыбкой на лице он обернулся ко мне. — Так что к этим царапинам я никакого отношения не имею. Если не верите — спросите у Зейнеп. Я бы и рад их поколотить, но они, как видите, сами справились…

В гостиную зашла Зейнеп с пачкой ваты, одеколоном и пластырем в руках, и парень умолк на полуслове; вид у него был ошарашенный. По гостиной разлился аромат лимона, и Али скривился: не потому, что он не любил этот запах, — у него просто в голове не укладывалось, зачем помогать тем, кто только что наставлял на них оружие?

А может, он ревновал Зейнеп? Не будь меня рядом, наверняка сморозил бы какую-нибудь глупость. Девушка чувствовала его взгляд, но не обращала внимания. Невозмутимо стерла кровь с лица пострадавших и заклеила раны пластырем.

Али был на взводе, и я решил не испытывать его терпение.

— Рассказывайте, кто вы такие? — обратился я к мужчине с длинными ресницами.

— Меня зовут Феттах, — назвал он свое имя и указал на верзилу, который ерзал на диване: из-за того, что руки были соединены наручниками за спиной, ему явно было неудобно. — А это Сыддык. Мы работаем в охранном агентстве «Аййылдыз»[43].

Это, должно быть, шутка. Мы тут же вспомнили о монете с изображением звезды и полумесяца в руке у вчерашнего убитого и переглянулись. Али с усмешкой пробормотал:

— А на эмблеме у вас случайно не царь Визас?

Тут вместо Феттаха заговорил попугай:

— Приветствую… Я царь Визас… Добро пожаловать ко мне во дворец… Я царь Визас…

Али понял, что птица не умолкнет, и отнес клетку в другую комнату. Вернувшись, он снова повторил свой вопрос:

— Так на эмблеме у вас царь Визас изображен?

Феттах либо действительно ничего не понял, либо притворился несведущим.

— Нет никакого царя Войзаса, — с трудом выговорил он имя основателя города. — Звезда с полумесяцем — как на флаге Турции…

Али завелся:

— Ну конечно, чего стесняться — используйте наш флаг в ваших мелких корыстных целях…

— Нет, вы не так поняли. Нашей эмблемой мы, наоборот, хотели показать уважение к флагу…

— Хватит сочинять! Как же, уважение…

— Довольно, — вмешался я, видя, что Али вот-вот набросится на мужчину. — Что вы здесь потеряли?

— Мы… работаем на Адема-бея, инспектор. На Адема Йездана, — ответил Феттах.

Так, знакомое имя. Но то, что мы услышали дальше, было еще интереснее:

— Адем-бей и Недждет были партнерами. — Заметив наше изумление, он поспешил продолжить: — Честное слово, я не вру. Недждет Денизэль — да упокоит Аллах его душу — вместе с Адемом-беем занимался антиквариатом. И Адем-бей очень доверял ему.

— Так этот ваш Адем — антиквар? — вставил Али. — И где его чертов магазин?