Стамбульский ребус

— Про какой именно вы спрашиваете? У него их много: антикварная лавка в районе Нишанташи, магазины ковров на Крытом рынке, жилой комплекс для туристов в Бодруме и отель в Анталье… Сейчас вот в Султанахмете собирается строить огромный центр. Говорят, самый большой в Европе. Наш Адем-бей, он очень состоятельный человек…

— Этот Адем — он глава какого-то вашего клана, что ли?

— Адем-бей, — особо подчеркивая уважительное «бей», произнес Феттах, — наш старший брат, отец, начальник — наше все.

В его тоне не осталось и следа от страха — теперь он смотрел почти что с вызовом. Али наверняка собирался выпалить что-то едкое в ответ, но Зейнеп его опередила:

— Так что насчет охранного агентства?

— Как я и говорил, у Адема-бея много компаний. Он решил не платить за охрану другим и создал собственную фирму. Директор в нашем агентстве — бывший полицейский, Эрджан-аби. Эрджан Сунгур — может, знаете его…

— Нас сюда как раз он отправил, — подал голос Сыддык, до того молчавший. Стоило ему заговорить, в глаза тут же бросились несоразмерно большие, как у кролика, передние зубы. Не очень-то повезло парню с внешностью.

— И зачем Эрджан вас сюда отправил? — Зейнеп, как и мне, не терпелось все поскорее выяснить. — Что вы здесь искали?

— Мы пришли за деньгами, — честно признался Феттах. — Я имею в виду старые деньги. Знаете, в музеях обычно такие хранятся: золотые бывают, серебряные, железные…

Наконец-то хоть что-то. Едва сдерживая волнение, я спросил:

— Ты имеешь в виду монеты?

— Да, именно, — ответил он с облегчением. — Монеты. Мы пришли за этой… — он никак не мог вспомнить слово, — когда много разных монет…

— Коллекция?

— Да-да, именно она… Нам нужна была колле… — Он снова запнулся и заулыбался по-детски. — Ну, вот то, что вы сказали, инспектор.

Тут же подключился Сыддык:

— Нам еще надо попугая забрать. Его Недждету Адем-бей подарил. Эрджан-аби так и наказал: «Заберите попугая, а то теперь о нем заботиться некому — сдохнет от голода».

Феттах недовольно посмотрел на своего напарника, словно говоря: «Тебя вообще не спрашивали». Тот смущенно опустил голову.

— Но в первую очередь мы за монетами шли. Конечно, мы помним, что Недждета прикончили. Поэтому были настороже — держали пистолеты наготове, когда открывали дверь. Только ради самозащиты. Нам ведь тоже жизнь дорога. А тут вдруг вас увидели. Инспектор крикнул, что они из полиции, — ну, мы и побежали прочь, чтобы не ввязываться в потасовку…

— Да еще как побежали! — вставил Али с ухмылкой. — Рванули, как борзые. — Взглянув на того, что покрупнее, он не удержался и пошутил: — Нет-нет, они поскакали, как верблюды.

Феттах напрягся и продолжил:

— Если бы вы не сказали, что из полиции, мы бы не побежали. Не хотелось, чтобы дело дошло до применения оружия. — Увидев, что Али нахмурил брови, он поспешил объяснить: — Не поймите неправильно, мы не собирались в вас стрелять. Побежали от страха — вдруг примете нас за убийц и сами выстрелите?

— Хорошо, допустим. Но зачем вам коллекция Недждета?

Мой вопрос поставил его в тупик.

— Зачем… Что?

— Зачем, говорю, вам понадобились монеты Недждета?

— Так ведь это не его монеты, инспектор. Это монеты Адема-бея, — ответил он, удивленно округлив глаза. — По крайней мере, так нам сказал Эрджан-аби. А ему это сказал сам Адем-бей.

Посмотрев на нас, он покачал головой и пробормотал нерадостно:

— Неужели они не его?

Али не спеша наклонился к Феттаху, на лице его не было ни злости, ни ненависти. Зато было нечто пострашнее — недоверие.

— Значит, так, уважаемый. Хватит вешать нам лапшу на уши. Говори, где монеты?

Выходит, Али с Зейнеп ничего не нашли.

Феттах молчал. Скажет, где монеты, — предаст Адема-бея, не скажет — этот чокнутый полицейский его с потрохами сожрет.

— Дружочек, ты не расслышал? — Али толкнул Феттаха в плечо. — Я спрашиваю, где монеты!

Тот начал шарить взглядом по стенам.

— Что ты там разглядываешь? — прикрикнул Али.

— Ка… картины, — пролепетал охранник. — Монеты внутри рам.

Али на секунду замешкался, потом хлопнул себя по лбу.

— Конечно! Как же мы не догадались? — Он смущенно посмотрел на меня. — Под гравюрами мы смотрели, инспектор. Но нам и в голову не пришло, что монеты могут быть внутри рам!

Зейнеп сняла гравюру с изображением мечети Фатих и положила ее на столик, стоявший в центре гостиной. Покрутила так и сяк раму, которая действительно была массивной, но без толку.

— Как ее открыть? — спросила она у Феттаха. Тот замер в нерешительности.

— Советую ответить, — вежливо предупредил Али.

Поняв, что выхода нет, Феттах кивнул на уголок рамы:

— Вон там… В углу… Там две защелки должны быть. Если на них нажать — рама откроется. Так Эрджан-аби сказал.

Зейнеп ощупала раму.

— И правда, — радостно сообщила она, — тут две защелки. Послышались два щелчка. Зейнеп осторожно подняла задник — под ним обнаружился черный бархатный футляр.

— Ага, вот где вы прятались!

Девушка осторожно открыла футляр. Мы затаили дыхание, но нас ждало разочарование.

— Пусто, нет ничего… всё забрали, — расстроенно произнесла Зейнеп, показывая нам футляр.