Стамбульский ребус

— Двое подозреваемых, которых мы задержали в доме Недждета, сообщили, что их туда отправил Эрджан-бей.

На мгновение Мюмтаз растерялся. Он продолжал глупо улыбаться. Видимо, не мог решить, преувеличиваю я или все слишком серьезно.

— Не понимаю, — наконец пробормотал он.

Сначала он посмотрел на Эрджана, ожидая от него разъяснений. Но потом, осознав свою оплошность — не у того человека надо было спрашивать, — повернулся ко мне:

— В чем дело? В чем обвиняют этих двоих?

Я начал не спеша перечислять:

— Кража, уничтожение улик, сопротивление сотруднику полиции и, возможно, убийство… Может статься, что один из них и есть тот самый Стамбульский Мясник.

Мюмтаз, казалось, был совершенно сбит с толку:

— Какой еще Стамбульский Мясник?

— Вы что же, газеты не читаете? Нашему убийце — на его счету уже трое — дали прозвище Стамбульский Мясник. Он перерезает глотку своим жертвам.

На мгновение в комнате повисла полная тишина. Было слышно, как шипит рация в соседнем кабинете.

— Минутку, — вмешался Эрджан, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля. — Вы заблуждаетесь. Феттах и Сыддык не имеют к убийствам никакого отношения. Они действительно были в доме Недждета по моему приказу, но…

— То есть подозреваемые нам не соврали? Вы тоже к этому причастны? — воскликнул я, делая вид, что не верю своим ушам.

Покрытое щетиной лицо Эрджана заметно помрачнело.

— Ни к чему я не причастен. То есть не имею отношения к убийствам. И Феттах с Сыддыком тоже. Мы ни в чем… Послушай, Мюмтаз…

Но от дружеского расположения Мюмтаза не осталось и следа. Теперь его занимало совсем другое: почуяв, что его старый приятель замешан в каких-то непонятных делах, он спрашивал себя, как он мог так опростоволоситься и как теперь выбраться из этой ситуации.

Эрджан понял, что помощи от Мюмтаза ждать не стоит, и снова повернулся ко мне:

— Послушайте, инспектор. Вы заблуждаетесь, уверяю вас.

Уж нет, меня этим не проймешь.

— Возможно, Эрджан-бей, но все-таки тут что-то есть. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но задержанные утверждают, что это вы отправили их туда.

Бывший полицейский понял, что я не отступлю, и беспокойно заерзал.

— Хорошо, это я отправил их в дом Недждета, — признал он. — Но они не собирались ничего красть. То есть никакого преступления тут нет.

Я удивленно уставился на него.

— Как это никакого преступления нет? Повторяю: мы поймали ваших людей в доме убитого — Недждета Денизэля. Они были вооружены. Да еще и не скрывают, что находились там с целью ограбления.

Эти слова больше подействовали не на Эрджана-бея, а на нашего начальника: тот вскочил с кресла, как будто оно вдруг воспламенилось. Теперь он даже сидеть не мог рядом с приятелем — против того были выдвинуты такие серьезные обвинения.

— Что ты стоишь, Невзат? Садись сюда, на мое место, — любезностью он попытался скрыть охватившую его панику.

— Не стоит, Мюмтаз-бей, мне и постоять несложно. Давненько не видели своего друга.

Мюмтаз не уловил иронию или сделал вид, что не уловил.

— Нет-нет, — ответил он, усаживаясь за стол. — Дело, кажется, непростое. Присядь, обсудим все спокойно.

Наконец до него начало доходить. Осознав всю серьезность ситуации, он решил немного поберечься: живут один раз — не потом, а сейчас.

Как только до гостей дошло, что они потеряли расположение Мюмтаза, их веселость как ветром сдуло. Лицо молодого адвоката, светившееся уверенностью, теперь омрачила тревога; померкла и широкая улыбка Эрджана. Но о победе говорить было преждевременно. Насколько я мог судить, эти люди были не из тех, кто быстро сдается.

Не выказывая ни малейшего беспокойства, Эрджан сказал:

— Мюмтаз, позволь я объясню. То, что рассказал инспектор Невзат, — правда. Но дело обстоит не совсем так, как вы думаете. — Он перевел взгляд на меня. — Я вам сейчас все расскажу.

— Так мы, Эрджан-бей, и хотим, чтобы вы все нам рассказали. Как вы наверняка помните со времен службы, мы ценим откровенные признания.

На последнем слове Эрджан снова нахмурился и уже собрался что-то возразить, но вмешался Мюмтаз:

— Да, Эрджан, будь добр, расскажи. — Он опять был в роли строгого начальника. Висевший за его спиной портрет Ататюрка и стоявшие по бокам от кресла флаг Турции и штандарт нашего участка только усиливали этот образ. — Ты мне ни слова не сказал об этом. А ситуация действительно вызывает подозрения. Расскажи, в чем тут дело.

— Что ты, Мюмтаз, какие подозрения?

— Вот что, — голос его прозвучал неожиданно резко, — двое твоих вооруженных людей проникают в дом убитого. Еще и признаются, что целью была кража…

— Прибавьте к этому сопротивление сотрудникам полиции, Мюмтаз-бей, — заметил я абсолютно серьезно. — Они чуть было не открыли огонь по моим напарникам.

Мюмтаз разошелся не на шутку.

— А ты говоришь, что нет поводов для подозрений! — прикрикнул он на старого товарища. — Мы что, должны были поймать их в тот момент, когда они кому-то ножом глотку перережут?

— Что ты такое говоришь, Мюмтаз? Какой нож? Какое убийство? Ты же знаешь меня! — воскликнул Эрджан. На лбу у него выступили капельки пота.

Мюмтаз, оперевшись на стол, наклонился к нему.