Стамбульский ребус

— Простите, вы правы. Не могу думать ни о чем другом…

— Почему же тогда не открываете? Может, мы мешаем? Если хотите, мы выйдем.

— Нет-нет, не нужно… Не думаю, что это дело государственной важности, скорее всего, какой-то украденный артефакт… — Она достала из правого ящика стола маленький нож. — Иногда нам присылают совершенно нелепые вещи: что-то вроде старых фарфоровых чайных сервизов, оставшихся от покойной бабушки, или дешевый подсвечник, который ошибочно отнесли к антиквариату. — Ножом она начала вскрывать скотч. — Однажды нам прислали четыре плитки. Еще и записку приложили. В ней какой-то человек, посчитав, что его дед украл плитки из Багдадского павильона, извинялся перед нами и султаном Мурадом, по приказу которого строили павильон. Самое странное, что эта плитка вообще никак не была связана с дворцом — это был самый дешевый товар, который можно купить в любом магазине строительных товаров. — Она уже полностью избавилась от скотча и собиралась открыть крышку. — Если и здесь окажется что-то в том же духе, пожалуйста, не расстраивайтесь.

— Постараемся… — сказал Али с ноткой нетерпения в голосе. Думаю, эта таинственная коробка тоже не давала ему покоя. — Открывайте!

Лейла положила нож на стол и открыла крышку.

— Наверное, что-то хрупкое. Предмет завернут в вату… — Она попыталась вытащить содержимое наружу. — Надеюсь, это будет стоить потраченных усилий.

Пока ей удалось подцеплять только вату: один за другим Лейла доставала куски и складывала на стол рядом с коробкой. Потянувшись за очередным куском, она вдруг нахмурилась.

— Что это такое? — Лейла вдруг вскрикнула и отвернулась. В ее глазах было выражение абсолютного ужаса, лицо стало белым как полотно. Она замерла с куском ваты в руках — ее начало трясти, и вата выпала из рук. Еще чуть-чуть, и потеряет сознание.

Я быстро подскочил, чтобы помочь.

— Дышите глубже, Лейла-ханым… — сказал я и осторожно усадил ее в кресло.

Она как будто не слышала моих слов. Только показывала на коробку дрожащей рукой…

— Там… Там!.. — шептала она.

Али бросился к коробке раньше меня. Заглянув внутрь, он тут же отпрянул, как будто получил сильнейший удар по лицу.

— Черт! Да что тут такое? — только и смог проговорить мой напарник.

Когда он отодвинулся, я мельком увидел прозрачный полиэтиленовый пакет, затем черные как смоль вьющиеся волосы, слегка выступающий подбородок и длинный нос. Хотя я и раньше сталкивался с подобным, мой желудок сжался, и я схватился за край стола.

Внутри картонной коробки была человеческая голова. Ее упаковали в пакет, обложили ватой, поместили в коробку и отправили Лейле Баркын. Хотя цвет кожи уже поблек, убийство было совершено не слишком давно, чтобы считать эту голову предметом древности.

Убить двух зайцев одним выстрелом

По моему предположению, смерть наступила не более сорока восьми часов назад. Я не сомневался, что эта жертва была из общего ряда. Однако убийцы изменили тактику: перенесли «доставку» трупа с полуночи на полдень. И это оказалось для нас совершенно неожиданным. Был ли в этом какой-то дополнительный смысл или нас просто пытались запутать?

Али побежал за курьером. Лейла в полной растерянности рухнула в свое кресло. Я попросил ее отменить заказанный кофе, забрал ключ и запер дверь. Лишние свидетели нам были не нужны: я не хотел, чтобы кто-то узнал про это происшествие, иначе все сотрудники музея сбегутся сюда.

К моему удивлению Лейла быстро начала приходить в себя от пережитого потрясения. Я вдруг подумал, что все это является частями единого, заранее спланированного проекта. Охранник у Ворот приветствия сказал, что металлодетекторы вышли из строя еще вчера. Если бы устройства работали, преступники не смогли бы пронести коробку мимо охраны. А если цель убийц состояла в том, чтобы Лейла открыла коробку в нашем присутствии, то им нужно было заранее знать о поломке детекторов, ну и о нашем приходе, разумеется. Это означало, что убийцам было прекрасно известно все, что здесь происходит.

Другими словами, преступники могли быть сотрудниками музея, и сама директриса, которая в данный момент сидела передо мной, тоже могла быть преступницей. О нашем визите в музей как раз в это время знала только она — она-то и пригласила нас… С другой стороны, зачем ей это было нужно?

Чтобы отыскать ответ, требовалось не так уж и много. Если, как утверждал Адем Йездан, Намык Караман — убийца, а Лейла — его сообщница, то они должны были прекрасно понимать: круг подозреваемых пусть и медленно, но сжимается. По крайней мере, они знали, что накануне вечером сторож из Султанахмета заметил их в белом фургоне. Возможно, они догадались, что мы собираемся поговорить с Адемом Йезданом и что тот расскажет все, что ему известно… Выходит, чтобы избавиться от подозрений, им нужно было сделать смелый, дерзкий шаг. Послание и угроза одновременно, поэтому они и отправили голову, а Лейла открыла посылку при нас. Если это так, то ее полуобморочное состояние было всего лишь маскировкой, притворством.