Стань моим мужем, дракон!

Обхватив меня за талию, Геррах спрыгнул с помоста, успев уцепиться за его край другой рукой. Качнувшись, перебросил тело к перекладинам, потом стремительное скольжение вниз, и не успела я и глазом моргнуть, как под моими ногами оказался песок арены.

Бордовый ящер повернул морду, уже освободившуюся от ремней, в мою сторону, и Геррах, сведя брови, шикнул что-то суровое. Уродливая башка тут же виновато опустилась, но оранжевый глаз продолжал на меня коситься. Вблизи ящер казался еще больше и страшнее: кривоватые зубы не помещались в пасти, матовые чешуйки лежала плотно, одна к одной, как черепица на крыше, а острые шипы вдоль позвоночника казались горным хребтом.

– Действуем быстро, – приказал Геррах подбежавшим к нам Кошке и Быку. – Третий сектор, красный платок.

Люди на рядах арены начали волноваться. В седьмом секторе что-то бахнуло, разлетевшись щепками, а под центральной ложей вспыхнула заварушка, и охрана устремилась туда. Вскинув голову, я увидела искаженное гневом лицо Филиппа, который отдавал распоряжения и указывал на меня. Представила на миг, что было бы со мной, если бы Геррах и в самом деле выполнил его последний приказ. Наверное, я слишком долго была рядом с Филиппом, он отравил меня своим ядом и почти лишил воли.

– Проход откроется… – напряженно пробормотал Геррах, вглядываясь в стену арены, едва различимо мерцающую магической защитой. – Сейчас!

Схватив меня за руку, потянул за собой, но я уперлась ногами в песок и выдернула ладонь.

– Подожди, – попросила я, пытаясь вытащить из декольте артефакт.

– Амедея, надо спешить! – воскликнул Геррах.

Я выхватила ключ – полоску из драконьей чешуи, скрепленной железом и моей магией, и руны в дрожащих от волнения пальцах запели так громко, что на миг перекрыли все остальные звуки арены: слова Герраха, который приблизил ко мне лицо и взволнованно что-то объяснял, указывая в сторону третьего сектора, крики испуганных зрителей, пожар на рядах – черный столб дыма поднялся в дальней части арены, и народ хлынул прочь, пихаясь и отталкивая друг друга.

Я воткнула ключ прямо в песок, и магия ринулась вниз мощным потоком, открывая все замки и запоры, ломая клетки и кандалы. Арена горячих игр содрогнулась, и песок взвился, как от резкого удара. А я спрятала ключ назад в декольте и схватила Герраха за руку.

– Теперь бежим!

Все мелькало перед глазами: широкая спина Герраха и его спутанные темные волосы, высокая стена, на которую он забрался первым, а меня подхватил Бык и забросил наверх прямо в руки дракона. Зрители кричали и разбегались и, глянув в сторону, я обнаружила, что ящеры очень шустро лазают по стенам, если те больше не закрыты защитным полем.

Решетки внизу арены вылетели, и на песок вырвались рабы, которые бросились врассыпную, как муравьи.

– Ты убрала защиту? – понял Геррах. – Всю?

– На арене не осталось закрытых дверей, – подтвердила я.

Мой ключ сработал отлично. Я бы даже гордилась собой, но по большей части это была заслуга материала. Я лишь раскрыла суть свободы, что хранила в себе драконья чешуя.

Геррах вдруг выхватил лук у женщины-кошки, вложил стрелу, и та, резко свистнув, полетела в центральную ложу. Через мгновение я вновь бежала вперед, крепко держась за руку Герраха, который тащил меня сквозь толпу. Стражник бросился нам наперерез, но, покачнувшись, осел, а перед нами вырос невзрачный человек, которого я уже где-то видела.

– Экипаж без гербов, – бросил он Герраху. – Туда.

Лестница вниз, снова люди, истошный крик позади и рев ящера. Сейчас я не испытывала жалости к зрителям арены, которые с радостью наблюдали за чужими смертями. Может быть, позже…

Мы выбежали на улицу, замешкались на мгновенье. Тот неприметный мужчина вдруг оказался совсем близко, и от него дохнуло ароматом зеленого чая с жасмином. Тревога сжала сердце, стало трудно дышать. Гневный окрик, мелькнул белый хвост со сверкнувшим стальным наконечником, спрятанным в кисточке. Нож вылетел из окровавленной руки мужчины, а Бык сгреб его в охапку и перебросил через забор. Взяв у Кошки нож, Геррах указал на экипаж, на ручке которого был повязан красный платок.

И через мгновение я оказалась внутри, на мягком сиденье напротив Ленни.

Следом втиснулась Кошка, за ней – Геррах. Бык взгромоздился к кучеру, и экипаж рванул с места.

– Рад тебя видеть, птичка, – сказал Соловей.

Экипаж подбросило на повороте, и Геррах бережно обнял меня, прижимая к себе. Ленни скользнул ленивым взглядом по его рукам, вновь посмотрел на меня, на Кошку.

– Не думал, что здесь будет так многолюдно, – добавил он.

Геррах демонстративно покрутил в пальцах нож, которым его пытались пырнуть, и сунул за пояс.

– Что дальше?

***

Арена рушилась. Ящеры легко преодолели стены, и сейчас ломали зрительные ряды и плевались огнем. Охрана пыталась остановить волну рабов, хлынувших из подвалов, но это было все равно что ставить решетки против песчаной бури.

Филипп с досадой потер место, куда ударила стрела дракона. Не промазал. Попал в прямо в сердце. От удара Филиппа отбросило назад, и теперь у него саднила не только грудь, но и затылок, которым он крепко приложился о стену. Но он жив, благодаря Амедее и ее волшебному колечку. Филипп погладил полоску из черной чешуи, обхватывающую палец, и криво усмехнулся прихотям судьбы.

Правитель и его женушка исчезли, поспешили уйти под охраной. Филипп же воспользовался тайным ходом, который вел его прямо к дому.

Он шел длинным темным коридором, и с каждым шагом ярость гасла, уступая место холодным фактам. Филипп понимал, что сегодня лишился не только Амедеи. После такого фиаско ему придется очень долго восстанавливать репутацию, и только боги знают, состоятся ли следующие горячие игры. Да и о месте в совете можно забыть.

Но совет ему и не нужен, горячие игры давно надоели, а денег хватит на десять жизней вперед.

Что ему правда хотелось заполучить, так это Амедею. Когда он вернет ее, то заставит полностью заплатить за свою выходку.

А дракона он уничтожит.

Филипп умел признавать свои ошибки. В следующий раз он тянуть не будет и убьет его быстро, при первой же возможности.

***

Экипаж остановился на постоялом дворе за пределами городских стен. От бешеной тряски по дорогам Аль-Малены меня слегка укачало, а еще от запаха Кошки. Я понимала, что в казармах арены ее не баловали регулярными ваннами, но с облегчением вышла на свежий воздух, опершись на ладонь Герраха.

Солнце садилось, и последние закатные лучи освещали таверну, перестроенную из старого поста. Стены из песчаника казались частью пустыни, что простиралась на север: желтое море длилось до самого горизонта, и жаркий ветер швырнул мне в лицо колючий песок.

– Здесь мы расстанемся, – сказал Ленни. – Такой группой мы привлечем слишком много ненужного внимания. Погоню уже пустили.

Я не стала спрашивать, откуда он знает. Аль-Малена не прощает обид. Если нас поймают, то страшно даже представить, что сделают – горячие игры покажутся детской забавой.

Позади, за городскими стенами, пылало зарево пожара, а черный дым стелился далеко за их пределы, точно развевающийся платок вдовы, которая смотрела нам вслед и жаждала мести.

– Мунк, Шелли, – представил мне Геррах своих друзей. – А это моя Амедея. И Ленни Соловей. Спасибо за помощь, – обратился он к нему. – Дальше мы справимся сами.

Лицо Ленни хранило бесстрастность, но мне отчего-то казалось, что я снова вижу жестокую схватку.

– Спасибо? – повторил он, посмотрев на меня. – Птичка, хоть ты-то знаешь, что я не работаю за спасибо? Благотворительность – не мой конек. Я вложил в эту авантюру очень много, и теперь хочу возмещения расходов. С процентами.

– Я отработаю, – пробормотала я, но Геррах задвинул меня себе за спину аккуратным движением и выступил вперед.

– Когда мы доберемся в Дравиль, я прикажу щедро тебя вознаградить.

– Даже так? – усмехнулся Ленни. – Для начала отдай мне мое, дракон.

Геррах стянул с пальца кольцо – мой артефакт против ядов, снял ботинки.

– Рубашка изорвалась в лохмотья, я оставил ее в арене.

– И меч сломал, – вздохнул Ленни. – А ведь я в свое время заплатил за него куда больше, чем ты обошелся Амедее.

– О чем спор, я не пойму? – влезла в их разговор Кошка, хлестнув себя хвостом по ногам. – Чего ты хочешь от нас, человек?

– Видишь ли, птичка, – Ленни запнулся, когда острый наконечник хвоста уперся ему в горло, прямо в старый шрам. – Кошка, – исправился он. – Когда я сказал, что наши дороги расходятся, я имел в виду, что дальше поедем лишь мы с Амедеей.

Став рядом с Геррахом, я взяла его за руку. Ленни мельком глянул на наши сплетенные пальцы и обратился к дракону:

– Если она останется с тобой, ее убьют. А я смогу спрятать ее. Скрыться. Ты привлекаешь к себе внимание, дракон, как и твои друзья. Иди через пустыню в свой Дравиль, сбей со следа погоню, и дай Амедее спастись. Если ты правда любишь ее…

– Даже не думай, Геррах! – воскликнула я.

– А ты, Амедея, считаешь, что он тебе пара? – спросил Соловей. – Да, он отлично дерется и умеет разговаривать с ящерами. Я бы сам не отказался от такого человека в команде. Но… муж? – в его голосе послышалась насмешка. – Ты правда этого хочешь? Я думал, ты мечтаешь уехать в Эркайю, поступить в академию.

Перед моим мысленным взором взвились стеклянные башни волшебного города – хрустальная мечта, которая так и не стала реальностью.

– Я бы отвез тебя туда, – вкрадчиво обещал Ленни, – отшлифовал твой бесценный талант, чтобы он засверкал всеми гранями. Ты должна была сразу сказать мне, птичка. Я бы помог. Я и сейчас помог тебе. Благодаря мне ты здесь, на свободе.

– Если б Геррах не победил ящера, то твоим алым платочком можно было б только сопли подтереть, – встряла Шелли. – А защиту сломала Амедея. Так что свой проход мог оставить себе. Что ж насчет благодарности, так твоя тоже такая, своеобразная. Это ты подослал человека с ножом – пырнуть дракона в суматохе.

На лице Ленни не промелькнуло ровным счетом ничего, но, конечно, это был он.

– Вот, – сказала я, вынув из декольте артефакт. – Хочешь плату – бери. Этого хватит с лихвой.

– Что это? – спросил Ленни, и его светлые глаза вспыхнули интересом. Ему всегда нравились мои поделки, а эта была лучшей.

– Ключ от всех дверей, – пояснила я.

Артефакт тихо запел на моей ладони, и я глубоко вздохнула, пытаясь унять вспыхнувшую вдруг жадность. И лишь запоздало поняла, почему мне так жаль его отдавать – это часть Герраха.

– Так он не видел, что произошло на арене, – поняла Шелли. – Рано улетел, Соловей. Амедея воткнула эту штуку в песок арены, и вся защита рухнула.

– Защитное поле, замки, оковы, – перечислила я. – Возможно, даже защелки в женских корсетах. – Мой, к счастью, был на шнурках. – В радиусе тысячи зир. Ты сможешь проникнуть куда угодно, Ленни. В любую сокровищницу.

Он быстро покусал губы.

– Как будто у тебя есть выбор. Бери, что дают, и проваливай, – фыркнула кошка. – Нас трое, ты один.

Меня она за бойца не посчитала, но я не обиделась.

– Там есть еще, – проворчал немногословный Мунк, и я заметила, что окна таверны ощерились стрелами.

– Ты правда этого хочешь? – спросил у меня Ленни. – Ты выбираешь его?

Я вновь взяла Герраха за руку. Никаких сомнений.

– Да.

Вздохнув, Ленни как будто с неохотой забрал у меня ключ.

– Как им пользоваться?

– Втыкаешь в землю, или хоть в стену – куда угодно, и поворачиваешь, – ответила я, и Ленни медленно отступил назад.

– Ладно. Черт с ним, поехали вместе. По тракту до Гайрузы, дальше на восток, а там вы сможете сесть на корабль…

– Нет, – ответил Геррах. – Здесь наши пути расходятся.

Я согласно кивнула. Оставаться рядом с Ленни опасно. Он может попытаться убить Герраха снова. Вот кольцо против ядов уже отобрал. А я помнила шкаф с тысячей ящиков, в каждом из которых хранилось какое-то зелье или другое орудие убийства.

– Прощай, Соловей, – сказала я.

– Может, еще свидимся, птичка, – улыбнулся он, сжимая мой ключ.

***

Ленни не сдался бы так просто, но, проследив за его взглядом, я увидела три огромные тени, быстро бегущие от городских стен в направлении пустыни. Геррах тихо присвистнул, и они задержались неподалеку, как будто ожидая дальнейших приказов.

– Не бойся, – сказал Геррах мне. – Пустынники не нападают на людей без особых причин.

Соловей усмехнулся, уловив прозрачный намек, и вновь посмотрел туда, где на фоне алеющего заката белела Аль-Малена.

Что он собирается делать? Не станет же тащить меня силой и убивать Герраха на моих глазах. Не может не понимать, что тогда не добьется от меня ни одного артефакта! Однако Ленни внезапно заявил, что решил вернуться в город, и я догадалась – зачем. Призовой фонд горячих игр в такой суматохе не поделили. Я толком не знала, что там за ставки, но, судя по тому, каким азартом горели глаза Соловья, и как цепко его маленькая ладонь сжимала мой ключ, сумма была внушительной.

Ленни вручил мне небольшой мешок с припасами, набросил на плечи теплый плащ и под суровым взглядом дракона ограничился короткими дружескими объятиями. Мунк и Шелли решили пойти на восток. Геррах предлагал отправиться с нами в красные горы, но Кошка наотрез отказалась даже приближаться к ящерам, что ждали в барханах. В общем, она была права. Сейчас безопаснее держаться от нас подальше.

Вот так и вышло, что мы остались вдвоем.

Солнце спряталось, от моря дохнуло прохладой. Ветер гнал по небу облака – к дождю, ради которого на арене пролилось столько крови. По бескрайней пустыне текли быстрые тени, и она все время менялась, не позволяя взгляду уцепиться хоть за какой-то ориентир.

Геррах выдернул из самого крупного ящера чей-то меч, застрявший в плотной чешуе, и, довольно хмыкнув, спрятал его в поклажу. Похлопав по толстой шее, отправил пустынника прочь. Второго, прихрамывающего на заднюю лапу, тоже. Похоже, из арены они прорывались с боем.

Третий, самый мелкий, покорно распластался на песке, пока Геррах устраивал на его спине тюк с поклажей, закрепляя мешок ремнями к острым шипам. Взобравшись на ящера первым, протянул мне ладонь.

– Может, пойдем пешком? – несмело предложила я, разглядывая чудовище.

Этот был посветлее – желто-серого оттенка, не слишком колючий и с красными глазами, в которых я видела свою смерть.

– Нам надо оторваться от преследователей, Амедея, – настойчиво сказал Геррах. – Сбить со следа. Да не бойся! Она послушная.

Она? Ящерица повернула ко мне треугольную башку, разинула пасть, утыканную острыми зубами, и я, схватившись за руку Герраха, быстро забралась наверх.

– Тут даже удобно, – заверил он. – Обопрись на меня.

Ящерица вдруг прытко припустила вперед, и я взвизгнула от неожиданности, но Геррах обнял меня, прижимая к груди, и подскочившее сердце унялось. Меня покачивало со стороны в сторону, но двигался пустынник довольно плавно. Даже удобней чем конь.

Небо постепенно расцветилось звездами, крупными, словно жемчуг, и я нашла созвездие дракона. Мы направлялись туда, куда указывал его хвост – на север, к горам, что я так часто видела во снах.

Вспомнив кое-что важное, я повернула к Герраху голову.

– Не мерзнешь? – спросил он, укутывая меня в плащ плотнее. – Может, проголодалась? Я посмотрел – там есть хлеб, вода, вяленое мясо…

– Я люблю тебя, – призналась я, глядя в черные глаза с мерцающими искорками – словно осколки ночного неба, но звезды в нем были куда теплее.

– Я люблю тебя, – ответил дракон, и музыка в его теле запела нежно и ласково.

Барханы сменялись один за одним, накатывая словно волны. Мы ехали на спине огромной ящерицы через пустыню, опасные беглецы, за поимку которых правитель наверняка уже пообещал награду. Но в объятиях Герраха мне было тепло и спокойно, и – вот странное дело – при всем сюрреализме происходящего мне казалось, что теперь все правильно как никогда.