Станислав Лем – свидетель катастрофы

К концу 1980 года напряжение в стране немного спало: стало ясно, что Советы пока не войдут. В то же время правящая элита должна была расстаться с надеждой встроить «Солидарность» в общественно-политическую систему и тем самым обезоружить ее, как это удалось сделать, например, с рабочим самоуправлением и харцерской организацией. Независимый профсоюз насчитывал уже 9 миллионов членов – в три раза больше, чем партия! Неизбежно возник вопрос, в каком направлении ему действовать: замахнуться на власть или ограничиться защитой прав трудящихся. Для власти оба варианта были неприемлемы, так как первый требовал изменений в Конституции, а второй подрывал плановую экономику. Все же руководство профсоюза решило не играть с огнем и следовать пока второму варианту. В начале января 1981 года «Солидарность» призвала бойкотировать «рабочие субботы», с помощью которых дирекции предприятий пытались гнать план. В конце января – начале февраля всеобщие стачки прокатились по подбескидскому и судетскому регионам, а в Жешове и Лодзи бастовали крестьяне и студенты, требуя права на собственные независимые профсоюзы. Причем крестьян публично поддержал примас Вышиньский. Свободный профсоюз появился у ремесленников, в «Солидарности» образовалась секция пенсионеров, за отдельный профсоюз выступили даже некоторые гражданские сотрудники МВД. По всей стране возникли комитеты защиты узников совести. В конце января появилось Агентство прессы «Солидарность» (пока лишь печатной, так как на радио и телевидение оппозицию не пускали). Так лопнула еще одна скрепа режима – цензура. Все это сопровождалось нарастанием дефицита товаров, поскольку зарплаты подняли, а производство не только не выросло, а, наоборот, упало из-за беспрестанных забастовок. Дело усугубилось плохим урожаем. Если бы не помощь Советского Союза (в котором тоже с экономикой было довольно скверно), Польша окончательно перешла бы на карточную систему. Обыденностью стали многочасовые очереди, причем не только днем, но и по ночам.

В середине февраля 1981 года наконец появился проект программы независимого профсоюза: провозглашалась ориентация одновременно на христианские и социалистические ценности, а целью объявлялась экономическая реформа без изменения политической системы; в программе также содержалось требование изменить закон о выборах, чтобы члены профсоюза могли выдвигаться от него в советы[1052].

8 марта студенты Варшавского университета отметили годовщину митинга 1968 года, давшего тогда начало движению протеста. Мероприятие готовилось загодя, благодаря чему удалось привлечь к нему нескольких ученых-эмигрантов, в том числе Бруса и Баумана. Неожиданно оно вызвало ответ в националистических кругах, которые в тот же день организовали митинг возле бывшего здания Министерства общественной безопасности. В этом митинге участвовали как представители «национал-коммунизма», так и антикоммунисты, традиционно обвинявшие евреев в сталинских репрессиях. Люди держали плакаты с фамилиями расстрелянных и именами прокуроров еврейского происхождения, участвовавших в судебных процессах того периода. Это был явный выпад против диссидентов, среди родственников которых встречались работники тогдашней репрессивной машины. Партийные консерваторы спелись с врагами социалистического строя – парадокс, да и только!

Выразителем этого течения стало возникшее в феврале 1981 года Патриотическое объединение «Грюнвальд», где собрались антисемиты всех мастей – от Тадеуша Валихновского, писавшего в 1967 году теоретические работы о борьбе с сионизмом, до Станислава Скальского, лучшего польского аса Второй мировой. В конце мая к «Грюнвальду» добавился силезский Клуб имени Болеслава Берута, преобразовавшийся в Катовицкий партийный форум, чью декларацию с энтузиазмом приветствовало ТАСС. За ними маячила тень Мочара, который в декабре 1980 года сенсационно вернулся в Политбюро и в качестве председателя Высшей контрольной палаты взялся за расследование злоупотреблений герековской элиты (впрочем, уже в июле его опять вывели из партийного ареопага). Все эти сторонники твердой руки нападали не только на «Солидарность», но и на «соглашателей» в ПОРП – прежде всего на варшавские еженедельники «Политика» и «Культура», а также персонально на главного редактора «Политики» Мечислава Раковского, занявшего в феврале кресло вице-премьера[1053].