Становление банды: История Густаво "Гасто" Райеса (СИ)

Я резко опустился на диванчик, пытаясь успокоиться и унять пульсирующую в висках боль. В какой-то мой взгляд упал на немецкий пистолет, который я сжимал в руках.

— Одна пуля, и всё кончится, – мрачно произнёс я. — Одна пуля и всё. Бум! И нет проблем.

Соблазн был велик, но я сдержался. Убрав от греха подальше пистолет, я вышел на балкон, достал сигареты, до которых в тогда автобусе дело так и не дошло, и закурил. Едкий дым приятно обволок лёгкие, и дрожь в руках, сопровождавшая мой психоз, пропала. Мне пришлось выкурить две сигареты подряд, прежде чем я смог успокоиться и вернуться обратно в квартиру. Правда, теперь чувство тревоги ушло, уступив место полному равнодушию ко всему. Не знаю, сколько я просидел на своей кровати, бессмысленно пялясь в одну точку, но в конце концов я сам не заметил, как я забылся глубоким, крепким сном.

В тот день, когда после изнурительного многочасового перелёта я добрался наконец до международного аэропорта Лас-Либертада, в зале ожидания царила невообразимая давка. Встречать сыновей, вернувшихся с фронта, пришли десятки, сотни людей – матери и целые семьи. Найти среди этой толпы женщину средних лет вместе с двумя подростками было непросто. Если бы не плакат красочной надписью «С возвращением, Густаво Райес!», я бы точно не заметил их в людской каше.

Вместе со мной прилетело ещё десять бойцов из тех двадцати, что ушли на фронт. Я первый заметил, что меня встречают. Не помня себя от радости, я бросился к матери, к братишкам, и за всеми счастливыми причитаниями и восторгами не сразу заметил, что меня ещё встречал и мистер Беллард, наш сосед и друг.

Мы вышли из аэропорта, мистер Беллард оплатил такси, и все вместе мы погнали домой. Мама всю дорогу не переставая повторяла, что этот день – самый счастливый в её жизни. Бомбы сброшены на Хиросиму и Нагасаки, Рейхстаг захвачен Советами, а это значит, что война кончилась.

Водитель, то ли от природной нелюдимости, то ли из чувства вежливости, молчал всю дорогу и не мешал нашему разговору. Я сидел сбоку от него на почетном переднем пассажирском кресле, в моём военном кителе, с пилоткой на голове, и ужасно гордился собой. Изредка я бросал свой взгляд на улицы, проносившиеся снаружи, и почти не узнавал город. Он изменился. Вместо одних зданий возникли другие, некоторые здания перекрасили или перестроили. Но вот мы миновали белую часть города, и я вздохнул спокойно. Локэш совсем не изменился! Старый добрый ниггерский район.

Добравшись до дома, мы устроили скромное застолье, где я вдоволь наелся жаркого и салата, напился пива, после чего пошёл в свою комнату и лёг спать. Вслед за мной спать легли и мои братья, с которыми я делил комнату.

Проснувшись, я сразу же обернулся в надежде увидеть братьев, которые спали в одной со мной спальне на соседних койках, но их не было — лишь одеяла на их кроватях были всё так же, по обыкновению, скомканы, а подушки не взбиты.

В гнетущем безмолвии я разглядывал шкаф, стоящий рядом с кроватями, с коллекцией комиксов, которыми зачитывался Реймонд. Зачем-то я достал один, в тонкой обложке. Заглавие на ней гласило – «Detective Сomics». Мой взгляд постепенно вырывал всё новые и новые детали — наклейку с ценой в десять центов, изображение какого-то мужика в трусах поверх штанов, который держал за шею другого мужика в смокинге, бандитов, которые целились в него из револьверов. Почему моему братишке нравились какие-то придурки в трусах поверх трико? Загадка. Может, они казались ему крутыми, потому что убивали всех преступников? Хрен его знает. Я отложил комикс обратно, со скрипом закрыл дверцу шкафа и пошёл проветриться на улицу.

Там меня, оказывается, уже ждали мои друганы в кожаных куртках и кепках. Бакшот курил самокрутку с дурью, а Трэй и Стэбби стояли, прислонившись к стене. Увидев меня, они встрепенулись и окружили мою скромную персону. Если бы я не знал, что они мои друзья, то подумал бы, что они хотят меня избить и отжать всю мелочь.

— Дружище, есть новости, — Бакшот сделал пару тяг, после чего великодушно поделился косяком с Трэем. — Я походил, пообщался с братвой, у нас теперь появилось ещё пять сторонников, которые будут помогать нам подгибать под себя город. У трёх из них есть свой транспорт, пушки я им выдал. Кстати! Возьми себе «Томпсон». Отличная вещь! Будешь чернокожим Аль Капоне, хе-хе…

— У меня уже есть «Томпсон», забыл? — напомнил я Бакшоту. — Который я у бандюганов отжал. Где-то в пикапе валяется.

В четыре часа после полудня мы собрались в баре у Мюррея, заказали себе пиво, которое на вкус было здесь куда лучше, чем вискарь, и закуску в виде сухой солёной плоти мёртвых кальмаров. Мы пропустили по бутылочке, после чего засели обсуждать план разгрома Кингза.