Станция

«Я не задержусь здесь надолго, дитя, — сказала серафида, — но пока эта вода чешет мне бока, буду помогать тебе учиться петь, как поют креллы и мы. Во всей галактике нет более существ, умеющих объять разумом другой или пересечь пространство лучами ментальности, как это сделала ты, побывав в Бухте Ушедших За Горизонт. Перед отлётом с Крелоса я тоже была там. Видела новую клановую фигурку среди Танов и не понимала — у кого же их них появилось потомство? Ведь я редко бываю на родной планете, Лу-Танни. Песни Путей гонят меня из семейного кгаккса, и я странствую между звёздами, чтобы слушать и запоминать их, а потом петь Императору Влажного легиона, помогая познать далёкие миры, где он никогда не побывает!».

«Менестрель... — подумала Татьяна. — Межзвёздный трубадур». Мысль возникла ассоциативно — так же легко, как когда-то родилось имя «Ирбис» для гостя из неведомой, клубящейся темноты.

«Пожалуй, — Крагге довольно заворчала, — транслируемые тобой смыслы, в которые завёрнуты слова, вполне подходят. Я буду ждать тебя здесь, отдыхая — межзвёздные перелёты утомительны для серафиды в возрасте, поэтому не беспокойся о времени встречи — когда бы ты ни пришла, найдёшь меня здесь!»

И Крагге ди Аллиен, Странствующая Певунья Двора, опустилась под воду. Татьяна наблюдала, как замерцал свет над подводными створками в покои, куда гостья М-63 вплыла величаво, словно многотонный лайнер.

Она проводила серафиду взглядом и вдруг поймала себя на том, что посылает ей вслед такое же тёплое, дружественное чувство, как и креллы, разбросанные по всей галактике — ей самой, совсем чужой для них женщине с Земли.

«А чего ты хочешь, дитя? — мысль серафиды казалась затухающим эхом на краю сознания, — Лу-Тан навсегда отдал тебе часть себя. Он был и моим другом».

Последнее усилие по осознанию услышанного привело Татьяну к состоянию полнейшего отупения. В голове не было ни единой мысли, лишь тишина, сумрак, покой. И сквозь него пробилось, словно дразнящий розовый лучик, возмущение Шуни, запертого в жилом секторе. И сразу следом за ним — привычная тоска собаки, ждущей хозяйку.

Татьяна Викторовна ахнула и поспешила в свои покои, едва не снеся Ту-Ропа, терпеливо ждущего под дверями Квиллиниума.

— Через час мне приказано отвести вас в Штаб-квартиру, доктор Лу-Танни, — на ходу сообщил ту.

— Я быстро соберусь, — сказала Татьяна. — Мы успеем перекусить по пути туда?

— Конечно, — ухмыльнулся ту, — раз пять.

* * *

Ту-Роп ввёл Татьяну в круглую серую комнату, кивком указал на сидение, больше похожее на гигантский гриб, чем на табуретку, и так же молча вышел. Татьяна Викторовна удивлённо проводила его глазами — всегда разговорчивый и смешливый ту неожиданно стал серьёзным стражем порядка. Неприметные двери разъехались в стороны, впуская раз виденное Татьяной в жизни существо из созвездия Ориона. Впрочем, это был не СиАйЛион с Дайли-прайм, доктор Лазарета сектора Хэми, Страж порога, а какой-то другой сирион, заскользивший по полу так плавно, что стал похож на привидение, прогуливающееся по коридорам замка. Пришелец был одет в широкую серую хламиду, в рукавах которой прятал ладони.

Несколько минут Татьяна Викторовна заворожено следила, как сирион описывает безмолвные круги вдоль стен, пока, наконец, он не остановился перед ней, чуть склонив голову и широко разведя руки в стороны.

— Такая честь для меня, доктор Лу-Танни, видеть вас и говорить с вами! Я — СиРиЛион с Гвийарты-Дайли, звёздная система Ориона, скромный советник о'гири ВаГаБан в этом заброшенном уголке Галактики.

Расу сирионов Татьяне довелось изучить лишь поверхностно — знания, в основном, были получены из обучающей программы Лу-Тана. Их язык был перегружен тяжёлыми и многозначными семантическими конструкциями, и попробовав учить его, Татьяна поняла, что как и язык сатианетов, он ей не даётся. И оставила попытки, понадеявшись на Управляющий Разум и то, что выходцы из звёздной системы Ориона, наравне с веганцами, были одними из основателей Межзвёздной Ассоциации, а значит, просто не могли не знать межгалактического кода. Но даже на этом — простом, не изысканном «рабочем» языке, сирионы умудрялись изъясняться витиевато и многословно.

Татьяна Викторовна пожалела, что не выучила хотя бы приветствия на сирионском.

— И мне очень приятно! — пробормотала она и, подумав, добавила. — А как мне следует обращаться к вам, советник?

Тот замахал широкими рукавами. Татьяна обратила внимание, что кости предплечий сириона были на одну треть длиннее костей плеча — поэтому его движения человеку казались странными.

— Зовите по имени, доктор! На самом деле мы знакомы — нас представлял друг другу БагДэАн в ваш прошлый визит на М-63. Но, насколько я помню, ваше внимание в тот момент было несколько... рассеянно!

Уголки губ сириона приподнялись. Татьяна рассмеялась, оценив шутку. Слава богу, прошли первые минуты скованности, уступив место обычному доброжелательного разговору.