Станция

Сирион с изумлением посмотрел на неё.

— Я говорил о провидении! — пояснил он. — Почему вы решили?..

— Не знаю, — более резко, чем хотела бы, прервала сириона Татьяна и тут же, опомнившись, понизила голос. — Простите меня, СиРиЛион! Я не собиралась обвинять вас! Но, вынуждена признать, ситуация травматична для моей психики. Я опасаюсь того, что увижу на ганногане, но ещё больше боюсь того, чего не увижу. Чего они не позволят мне увидеть!

Сирион снова заскользил по кругу. В дальнейшем Татьяна узнала, орионцы предпочитают постоянное движение неподвижности даже во время разговоров.

Следуя взглядом за его движением, она обратила внимание, как открываются и закрываются небольшие отверстия в стенах, подобные порам, выдувая пахнущий чем-то ароматным воздух. И заинтересовалась материалом, покрывающим поверхности комнаты, который вовсе не напоминал тот, что использовался в Лазарете или на М-63. Он казался губчатым, потому что состоял из мельчайших пузырьков, был упруг при нажатии, не светился и не отдавал тепло.

Сирион остановился.

— Вижу, вы заинтересовались Мицером?

— Мицером? — переспросила Татьяна.

— Эта комната сформирована из огромного гриба с моей родной планеты, — орионец вновь двинулся по кругу, и Татьяна Викторовна отвела взгляд — от неспешного движения сириона у неё закружилась голова. — Он представляет собой множество сотрудничающих спор, которые образуют единый организм. Таковы наши дома на Дайли-Прайм и других планетах системы, таковы внутренности наших кораблей. Мицер практически невозможно убить — чтобы нарастание спор прекратилось, нужно уничтожить не менее девяноста пяти процентов мицериор от первоначальной массы. В противном случае он будет самовосстанавливаться. Мы начали сотрудничать с Мицером в незапамятные времена — он оберегал и утеплял наши дома, выстилал Тоннели Веры, позже, когда мы научились воздействовать на него — украшал интерьеры, радовал взоры необычными цветовыми и ароматическими сочетаниями. До сих пор не доказано наличие у Мицера разума, однако некоторые события заставляют всерьёз задуматься над этой проблемой. Мицериоры обладают прочной связью, которую я не решусь назвать телепатической. Доказано, что Мицеры, взятые от одного родового очага на Дайли-прайм, но размещенные на разных кораблях, могут ощущать друг друга на расстоянии и синхронно менять электромагнитное излучение и цветовую гамму, стремясь к единой части спектра, характерной для родового гриба. Их можно считать такой же загадкой вселенной, как и наверняка известных вам штармов, но последние очень редки в галактике, а Мицер можно выращивать практически везде, где есть подходящие условия. Эта долгая лекция, Лу-Танни, — сирион остановился прямо напротив неё, — только лишь для того, чтобы вы поняли: носители разума — суть галактические споры. Уничтожение всего одной расы вызовет цепную реакцию. Такие вещи не проходят для галактики даром. Когда будет уничтожено пятьдесят — шестьдесят процентов тех рас, что ныне обеспечивают спокойствие и возможность мирного развития другим разумным обитателям галактики — её накроют тьма и хаос. Как Мицер не может самовосстанавливаться, если потеряно более девяноста пяти процентов мицериор, так и разум во Вселенной угаснет! И угасание начнётся с того, что кто-то из противоборствующих сторон — сатианеты или гоки, неважно — победят ценой жизней своих противников. Вы услышали меня?

Татьяна вздрогнул. Другой голос зазвучал в сознании.

«Вы услышали меня?»

Лу-Тан знал то, о чём на примере инопланетного гриба поведал СиРиЛион. Знал и том, чего сирион не озвучил — о взаимосвязи между расами, между спорами разума в теле безграничного вселенского гриба. На фоне угрозы, предсказываемой орионцем, собственный страх показался Татьяне чем-то незначительным, а любые размышления на тему предстоящего посещения ганногана — не нужными. Сирион, склонив голову набок, наблюдал за калейдоскопом эмоций, сменяющихся на её лице. В глубине его чёрных глаз тлели искры — так охотник смотрит на жертву.

— Я поняла, — тихо сказала Татьяна Викторовна и поднялась, понимая, что разговор окончен. — Я сделаю всё, что в моих силах! Остальное — неважно!

Искры в глазах СиРиЛиона вспыхнули ярче.

— Это хорошо, доктор, — высокий пучок согласно качнулся. — Завтра прибудут несколько крейсеров Ассоциации — на всякий случай. А ганноган мы ждём в три ближайших суточных цикла по метрике М-63. Я был рад познакомиться с вами, Лу-Танни.

Пористая стена разошлась, открывая взорам фигуру Ту-Ропа, который терпеливо застыл у порога, ожидая Татьяну. Она поднялась и медленно пошла к выходу. Была бы страусом — сунула бы голову в песок от всего услышанного. Но, даже ощущая душный страх при мыслях о будущем, она ясно понимала — этот мир — её мир. Старухе-войне с цепкими пальцами не удастся проложить пропасть между этой реальностью и попавшей в неё, как мушка в паутину, Татьяной.

* * *

— Что вас так заинтересовало в бедном докере?