Станция «Гермес»

      — Орест Михайлович, вы с ума сошли? — улыбнулся Евгений.

      В ответ Решкин улыбнулся еще более очаровательной улыбкой.

      — Видишь ли, Женя, ты переиграл самого себя. Ты был настолько удачлив, что потерял чувство осторожности. Любой, даже самый талантливый преступник когда-нибудь допускает эту ошибку. Как только я понял, что ниточки тянутся к нам в райотдел, я не мог не проверить личные дела сотрудников. Хоккей — не такой уж редкий вид спорта, но ты был единственным, кто упомянул это в анкете. Вратарь районной сборной — не шутка! Удивительным образом это напомнило мне о загадочном смотрящем местной братвы по прозвищу Хоккеист. Это могло быть случайным совпадением, но я не поленился, сделал запрос по месту твоей прежней работы и попал в яблочко. Оказывается, там помнят о тебе много интересного. По разным данным, уже тогда ты был связным между бандитами и руководством райотдела. Сюда к нам ты поступил по большому знакомству и дела тебе поручали поинтересней — крышевать подпольные притоны, заниматься вымогательством…

      — Извините, Орест Михалыч, со всем уважением, но… это в вас так театральная натура говорит? — иронически спросил Евгений. — Вы, случайно, не отрабатываете на мне какую-нибудь свою новую драму?

      — Пожалуй, пьеса бы вашла занимательная, — согласился лейтенант. — История о том, как простой сотрудник полиции умудрился взять под контроль преступную группировку. Да, должность оперативника незначительна, но имеет свои преимущества — широкая область деятельности, свободный график, а любую подозрительную встречу легко объяснить вербовкой информатора. Заподозрить тебя было трудно — молодой, перспективный сотрудник, спортсмен, надежда и лицо правоохранительных органов. Мы проследили, как развивались твои отношения с Графиней. Поначалу мелкие дела, наводки, прикрытие… Затем обороты выросли, сфера деятельности расширилась. И вот наступил момент, когда ты уже напрямую указывал Графине, как вести дела. Это не могло не насторожить уголовников, придерживающихся старых традиций. Кое-кому не понравилось, что ими командует полицейский-оборотень. Пошли слухи…

      — Ну вот, уже и сплетни в ход пошли, — огорчился Евгений. — Ждем спиритических сеансов и гадания на кофейной гуще. Ай-яй-яй, товарищ лейтенант. А вы нас сами учили, что доказательства должны быть четкими, железными, чтобы от зубов отскакивало.

      Лейтенант скорбно пошевелил бровями.

      — Плохо же ты учился. Иначе бы помнил, что важную информацию на задержании выкладывать не следует. Это, Женя, легкие холодные закуски, а горячее блюдо будет попозже.

      — Но почему вы взялись за меня? — улыбнулся он. — А как же Марик Дубовицкий? Мы же в паре работали. Разве он не может оказаться вашим страшным преступником?

      — Это верно, поэтому твоего напарника я разрабатывал так же, как и тебя. Все то время, пока я занимался делом Графини, меня не покидала мысль, что кто-то постоянно мне мешает. Этот кто-то знал о каждом моем шаге, мог в любой момент заглянуть ко мне в кабинет, покопаться в компьютере. Я тщательно изучил дела твои и Марика. Так и есть, Марик делал ошибки. Но его ошибки были типичны. Он, как слон в посудной лавке, разваливал и портил все, что под руку попадется. Ты же направлял ход расследования в противоположную сторону так виртуозно, что с точки зрения закона комар носа не подточил бы. Хотя не все у тебя выходило гладко. Например, ты занимался делом Феликса Велесова, и так неудачно, что очевидная связь Феликса с Графиней от тебя ускользнула. Почему? Что помешало тебе это выяснить? В этом деле меня заинтриговало и то, что ты приходился Феликсу Велесову троюродным братом.

      — Я этого никогда не отрицал. — Евгений беспечно улыбался. Казалось, что обвинения его не столько беспокоят, сколько развлекают. — Седьмая вода на киселе… У меня таких братьев, как у дурака фантиков. Мне кажется, вы так ни до чего и не докопались. Аргументов кот наплакал. Плохо, Орест Михалыч. Не выходит у вас каменный цветок…

      — То, что ты из Велесовых, сыграло особую роль. Ведь ты прямой потомок графа. Ты догадывался о многом, что составляло тайну этого семейства, но хотел знать больше. Поэтому ты надоумил Графиню взять под контроль урожай белокровицы. Когда появилась опасность разоблачения, ты решил покончить с Графиней. Ты оберегал ее, пока уголовница была тебе нужна, а когда потребовалось, ты от нее избавился. Воровские традиции оказались помехой, мешающей тебе развернуться. Ты решил сам стать главным и создать собственную криминальную группировку. Тебе следовало притаиться, но ты пошел ва-банк. Думаю, это тебя и сгубило.

      — Бред какой-то, — засмеялся оперативник. — Вы же знаете сами, что уголовного дела из этих домыслов не получится. Грамотный адвокат в суде сделает из вас отбивную. На этом свете нет никого, кто даст такие показания…

      — А если вы ошибаетесь? — прерывающимся голосом сказал Антон. — Предположим, что есть такой человек.

      Евгений наморщил лоб, медленно повернулся к Антону, глянул на него сверху вниз, как на нечто мелкое, не заслуживающее внимания.

      — Что-что, простите? — иронически спросил он.