Станция невозврата

— Не думаю, что вы довезете его до больницы. — Доктор с сомнением покачал головой. — Слишком поздно. Он умрет в дороге, тряска его убьет.

— Хотите сказать, он уже не жилец? — прямо спросил Богданов.

— Думаю, да. Простите, но врачи тоже не всегда могут помочь. Иногда лучше ничего не делать, чем предпринимать отчаянные попытки и в итоге все равно потерять пациента.

— Хорошо, доктор, спасибо за помощь. — Богданов протянул руку.

Доктор пожал протянутую руку, кивнул и вышел из комнаты. Богданов задумался. Он не ощущал угрызений совести по поводу гибели людей, с которыми час назад вступил в схватку. Они выбрали свой путь добровольно, и этому свидетельствовали документы, которые Богданов успел изучить. Но ему предстояло решить сложный вопрос: стоит ли приводить раненого в живот пленника в сознание, чтобы попытаться получить от него дополнительные сведения. Все его существо восставало против положительного решения, он не желал больше необходимого причинять боль даже противнику, но ведь речь шла о безопасности мирных людей!

Когда его люди первый раз попали в дом в районе Зовуни, они не ошиблись: в документах имелись записи, которые явственно свидетельствовали о том, что их составители замышляли устроить новые взрывы, а это означало новые жертвы. Так что поставить выше: агонию преступника или безопасность соотечественников? Так и не придя ни к какому решению, Богданов вернулся в комнату, где корпел над бумагами Дубко.

— Двое задержанных пришли в сознание, — сообщил подполковник. — Думаю, мы готовы к допросу.

— Что ж, пойдем, — согласился Богданов. — Попытаем счастья.

Допрос пленников они проводили по очереди. Задавали вопросы, предъявляли документы, конфискованные в доме в Зовуни. Преступники лишь в начале беседы пытались хранить молчание, но вскоре поняли, что лучше рассказать все, что знали, потому что доказательства их причастности к деятельности НОП и АСАЛА были очевидными. Однако существенной информации получить от них не удалось.

Они сообщили, что встречу назначили для того, чтобы решить вопрос, стоит ли продолжать сотрудничество с Национальной объединенной партией Армении, после того как их люди засветились перед государственными органами. Бо́льшая часть членов собрания склонялась к тому, что сотрудничество необходимо прекратить. Главы подразделений АСАЛА настаивали на том, что проще и безопаснее найти новых исполнителей. Члены НОП возражали и старались выиграть время. Им, как и раньше, требовалась помощь более сильной партии. К тому же они не хотели оставлять своих людей в тюрьме. Все эти разговоры не могли помочь группе Богданова, ведь перед ними стояла задача узнать имена главарей АСАЛА, имена тех, кто отдает приказы, кто строит планы и выбирает места для закладки взрывных устройств.

Но за два часа допросов Богданов и Дубко так и не узнали ни одного имени. На собрании оба пленника представляли интересы НОП и лишь отчасти являлись членами организации АСАЛА. Они не были лично знакомы с каждым членом собрания, поэтому не могли назвать их имена. Промучившись с пленниками два часа, Богданов решил прекратить допрос. Вместе с Дубко он снова окопался в комнате, напичканной конфискованными документами и, изучая их, пытался найти решение. Так они просидели еще два часа.

— Даже если мы изучим все документы вдоль и поперек, это не поможет нам выяснить главное. — Богданов раздраженно отшвырнул стопку бумаг в сторону. — Надо приводить в сознание остальных задержанных.

— Думаешь, они знают больше? — с сомнением произнес Дубко. — Лично я прихожу к мнению, что наша вылазка не дала нам ничего, кроме шума и головной боли. Такое бывает, мы ошиблись. Осталось признать это и двигаться дальше.

— Нет, Саша, я в это не верю! Я знаю, что штурм дома в Зовуни — хорошая идея. Я знаю, что мы получим положительный результат, нужно только постараться.

— Мы и старались, Слава. — Дубко говорил мягко, понимая, как сильно разочарован его друг и командир. — Мы старались, но не все в нашей власти.

— Нет, мы допросим тех двоих и получим от них ответы. Не может быть, чтобы ни один из них не принадлежал к верхушке организации АСАЛА.

— Допустим, того, что с пробитой головой, мы и сможем допросить, но второго, с ранением в живот? Нет, он уже не придет в сознание, а даже если и придет, это слишком жестоко.

— Знаю, Саша, я очень хорошо это знаю. Как думаешь, почему я не начал допрос с него? — взорвался Богданов. — Да потому, что надеялся, что до этого не дойдет. Но нет, нам не повезло. И ему не повезло. Так что давай не будем сейчас говорить о гуманности моих методов и подумаем о методах, которыми пользуются люди из АСАЛА!

— Ладно, командир, я на твоей стороне. Пойдем к умирающему, пусть он хоть в последние минуты своей жизни сделает что-то по-настоящему хорошее, что-то, что спасет жизни людей.

— Я сделаю это сам, — решительно сказал Богданов. — Ты пойдешь к другому и постараешься вытянуть из него максимум информации, а с умирающим я справлюсь сам.

— Ты не должен проходить через это в одиночку, — возразил Дубко.