Станция Одиннадцать

В театр Артур добрался к полудню. Назначенное собрание переросло в спор и затянулось. Артур пытался сосредоточиться, но кофе так и не помог ему проснуться. Под вечер он улегся на диван в гримерке, надеясь подремать, однако, несмотря на всю усталость, так и не заснул. В голове носились мысли. Наконец, Артур сдался и покинул здание театра. Скучающие у служебного входа папарацци щелкали камерами и выкрикивали вопросы о Миранде. Артур не обращал внимания, пытаясь поймать машину. Неужели своим приглашением две недели назад он опять втянул Миранду в сплетни? Артур ощутил укол застарелой вины.

— Музей Спадина, — сказал Артур водителю оранжево-зеленого такси, а затем прижался лбом к стеклу, наблюдая, как за окном проносится Квин-стрит.

В прошлом он жил в этом районе, но не увидел знакомых кафе и магазинов. Артур думал о закусочной, где они с Кларком часто бывали, когда им было по семнадцать. Он долго не мог вспомнить точное место и наконец нашел его, чуть дальше, чем ожидал.

Спустя столько десятилетий закусочная странным образом ни капли не изменилась. Тот же ряд обитых красной материей диванчиков, высокие стулья вдоль прилавка, старинные часы на стене. Официантка тоже осталась прежней?.. Нет, пятидесятилетняя женщина, которая когда-то давно подавала им пригоревший кофе, никак не может до сих пор выглядеть на пятьдесят. Они с Кларком бывали в закусочной в три, в четыре, а иногда и в пять утра и думали, что это и есть взрослая жизнь. Теперь то время казалось сном, который продлился лишь миг; они оба ходили на актерские курсы, Артур работал официантом, а Кларк прожигал небольшое наследство. А ведь если задуматься, Кларк был великолепен. Высокий, худощавый, обожавший винтажные костюмы, он сбривал половину волос, а оставшуюся часть красил в розовый или, под настроение, в бирюзовый или фиолетовый. Подводил глаза по особым случаям. Пленяюще растягивал слова, как типичный ученик британского пансиона.

Артуру подали горячий сэндвич с сыром. Мимолетное желание — набрать Кларка («В жизни не поверишь, где я сейчас!»), но Артур не стал ничего делать. Хотелось позвонить сыну, но в Израиле было четыре утра.

Он пообедал и вернулся в театр на такси. Оставалось еще немного времени. Артур занялся сценарием — свою часть он знал вдоль и поперек, однако привык хотя бы немного запоминать реплики других персонажей, ему нравилось иметь представление о том, что будет дальше. Не успел он дойти до конца первого акта, как в дверь гримерной кто-то постучал. Артур поднялся с дивана. Комната, конечно, не завращалась перед глазами, но все-таки покачнулась. В гримерную вошла Танья.

— Жутко выглядишь. Все в порядке?

— Устал. Снова бессонница.

Он поцеловал Танью, и она присела на один из диванов. Артуру становилось легко, когда он ее видел. Его всегда очаровывала невероятная молодость. Танья следила за маленькими актрисами, исполняющими роли дочерей Лира в детстве.

— Ты забыл, что обещал со мной позавтракать, верно?

Артур хлопнул ладонью по лбу.

— Прости, пожалуйста. Ничего не соображаю сегодня. Долго прождала?

— Полчаса.

— А почему не позвонила?

— Батарея сдохла. Не страшно. Можешь извиниться за бокалом вина.

Артур обожал ее способность прощать. Что за прекрасные отношения, размышлял он недавно, когда женщина не держит обид. Артур обнаружил в холодильнике полупустую бутылку вина и, наливая, заметил, что у него дрожат руки.

— Все-таки ты правда кошмарно выглядишь, — произнесла она. — Не заболел?

— Просто устал, наверное.

Артуру нравилось наблюдать, как Танья наслаждается вкусом вина. Она ценила небольшие радости, которые приходят только со взрослой жизнью и хотя бы небольшими деньгами.

— У тебя не осталось конфет?

— А знаешь, кажется, еще есть.

Танья улыбнулась — о, как согревала ее улыбка! — и поставила бокал на столик. Немного покопавшись в шкафчике около раковины, она победно извлекла маленькую золотистую коробочку. Артур выбрал трюфель с малиновой начинкой.

— Что это? — спросила Танья, взяв со столика первый выпуск «Доктора Одиннадцать».

— Бывшая жена принесла пару недель назад.

— Которая из?

Артур вдруг загрустил. Ведь иметь более одной бывшей жены — это знак, что он серьезно сбился с пути, верно? Знать бы только, где свернул не туда.

— Первая. Миранда. Не представляю, что с ними делать.

— Ты что, не оставишь их себе?

— Я не читаю комиксы. Она подарила мне по два экземпляра каждого выпуска, другую пару я отправил сыну.

Танья увлеклась чтением.

— Интересная история, — произнесла она через несколько страниц.

— Не знаю, — отозвался Артур. — Честно говоря, никогда не понимал ее смысл. — Такое облегчение — наконец сказать об этом кому-то спустя столько лет. — Особенно Подморье. Все эти люди в чистилище чего-то ждут, замышляют… Зачем?

— А мне нравится. Отлично нарисовано, да?

— Миранде куда больше нравилось рисовать, чем сочинять диалоги.

Артур вдруг вспомнил, как однажды открыл дверь ее кабинета и немного понаблюдал, как Миранда работала, не зная, что он смотрит. Изгиб ее шеи, полная сосредоточенность. Какой беззащитной она казалась, погруженная в работу.

— Очень красиво.