Стану рыжей и мертвой, как ты

— Хорошо, я понял. Она вообще готова говорить? — Я спросил это, опасаясь, что женщина в шоке и нуждается в медицинской помощи.

— Да, думаю, вам лучше все-таки с ней сначала пообщаться. Конечно, она напугана, да и ушиблась сильно, но ничего, думаю, она сможет вам что-то рассказать.

Я подошел к Тамаре, присел рядом.

— С вами все в порядке? — Более глупый вопрос было трудно придумать. Однако я просто хотел быть вежливым.

Тамара повернулась ко мне. Тушь под глазами была размазана, на густо припудренных щеках виднелись грязноватые потеки от слез.

— Да, со мной все в порядке. И знаете почему? Вася сказал, что они пролежали там почти двести лет…

— Кто «они»?

— Там, в усадьбе, — она как-то обреченно отмахнулась от усадьбы, как от ужалившей ее осы, — я провалилась в какой-то подпол, подвал, не знаю… Вася говорит, что он сто раз бывал в усадьбе и никогда не видел этой комнаты. Так вот, там скелеты. Два человеческих, и два… неизвестно каких…

Конечно, я нарушил все правила, начав допрос свидетельницы прежде, чем отправиться на место преступления, но мне, увязшему в деле Лины Круль, убийство которой предположительно произошло где-то поблизости, надо было знать, что произошло на этот раз и в этих же декорациях, чтобы подготовиться. Услышав о куче скелетов в усадьбе, я испытал некоторое облегчение — находка никак не была связана с могилой Лины Круль.

Мы поднялись со всей группой в расположенный справа от поляны сосновый бор и увидели усадьбу. Мальчишкой я часто бывал там, мы с ребятами, играя, облазили, кажется, как и Карташов, все помещения, забирались даже в подвал, но никаких скелетов там не было.

Василий был нашим гидом, он и провел нас к месту, заваленному балками и камнями, за которым и находилось захоронение. Мы с трудом пробрались туда, и я удивился еще, как с такой трудной задачей могла справиться хрупкая на вид Тамара. За завалом под ногами находилась прикрытая частично гнилыми досками и обломками узкой каменной лестницы комната или подвал. Хотя нет, все же комната, потому что она была не такая уж и маленькая, и первое, что бросилось в глаза, это засыпанное землей овальное старинное зеркало, части почерневшей мебели.

Я первым спрыгнул вниз и тотчас увидел то, что так напугало бедную женщину, — скелеты, находящиеся в странных позах. Один скелет явно принадлежал женщине, потому что голову его покрывали рыжеватые волосы. Скелет словно сидел, хотя стул или кресло, сгнившее и превратившееся практически в прах, уже не служил ему опорой. Другой скелет, при ближайшем рассмотрении так же оказавшийся женским, лежал на земле, точнее, на сгнивших досках. Между женщинами я увидел еще один скелетированный объект, довольно крупный, однако странной округлой формы. Вадим, спустившийся следом, сказал:

— Это собака.

Двое оперативников светили вниз, пока Вадим работал. Фотограф Миша Пряников начал фотографировать.

— Женщина была беременная, — произнес мне на ухо Вадим. — Смотри, да не отворачивайся ты! Видишь, маленький скелетик внутри женщины… Она была на сносях, когда провалилась сюда.

Я выбрался наверх, и тотчас ко мне подбежал Карташов.

— Я могу вам помочь, могу помочь… — зашептал он, словно не желая, чтобы его услышали. — Я знаю, кто это, знаю!

Он просто потирал руки от какой-то, только ему одному известной радости.

— Попросите вашего эксперта осмотреть все хорошенько. Там рядом с трупами непременно должно быть нечто такое. Какая-то чашка или склянка, может, аптекарский пузырек, он может быть коричневого или зеленого цвета… Там яд!

— Вы знаете, кто эти люди?

— Знаю! Я все знаю! Вы даже представить себе не можете, какой у меня сегодня день! Необыкновенный! Знаменательный! И мне теперь будет что рассказать Гринбергу!

— Так кто эти люди?

— Графиня Вера Васильевна Прозорова, ее беременная служанка, она же крепостная девка Олька, и борзая по кличке Быстра!!!

И тут Карташов, словно на время лишившись рассудка, выпрямился во весь рост, закрыл глаза и заговорил на каком-то тарабарском языке. Я ничего не понял.

— Гражданин Карташов, что с вами?

Я окликнул его довольно громко, чтобы привести в чувства. Наконец он открыл глаза и оглянулся. Наши оперативники, глядя на него, разве что не крутили пальцем у виска. Не будь меня, они высказали бы ему все, что думают о нем, блаженном.

Однако я зацепился за другое. И теперь лихорадочно пытался связать услышанное с реальностью.

— Повторите, как звали борзую вашей графини?

— Быстра! У нее раньше была борзая по кличке Леда, но она умерла, и тогда любовник Прозоровой, Андрей Липовский, подарил Верочке родную сестру Леды, борзую Быстру, они были из одного помета. Вы приходите ко мне в музей, я вам много чего интересного покажу и почитаю… У нас сохранилась часть переписки графини с Липовским и много чего другого интересного. Господи, Дождев, вы просто не понимаете, на пороге какого открытия стоите! Вы или мы, это уже не имеет никакого значения, разгадали грандиозную семейную тайну Прозоровых!!!