Читаем Старая дорога. Эссеистика, проза, драматургия, стихи полностью

Сычев. Да.

Шкляр. Что?

Сычев. А я ведь не смогу. Нет, нет, не смогу… Я почувствовал… я почувствовал… Как же мне сказать, что я почувствовал?.. Я должен страдать, если хочу любить. И я должен любить, если не хочу страдать. Как-то не так сказал. Но лучше не скажу… Я уже не смогу избавиться от вас… Я почувствовал, что есть жизнь. И ее ни на что нельзя променять.

Шкляр(тихо). Хорошо.


Сычев подходит к столу и садится на стул.


Сычев. Необходимо составить протокол. Скажите, что мне написать?

Шкляр(глядя в окно). Правду.

Сычев(вскакивает.) Вы безумец!.. Ведь это самоубийство для меня.

Шкляр(спокойно). Или начало новой жизни.

Сычев. У меня не получится. Вы слышите? Не получится!

Шкляр. Может быть… Но вы все-таки попробуйте.


Сычев опускается на стул. Кладет перед собой чистый бланк допроса. Долго смотри в бланк. Берет перо.


Сычев(обращается к Шкляру). Фамилия, имя, отчество?


Занавес.


30 мая 2016 г.

Раздел IV. Стихи

Старая дорога

(цикл стихов 2013 – 2016 гг.)

Когда я на горный ступил перевал,по маковку белой крупой заметенный,я веру обрел, а слова потерял.И снег по лицу покатился соленый.Открылась долина, и брызнула даль.В дыму абрикосовом утро лежало.Как бил по щекам поднебесный февраль!От лета лесного осталось так мало.Я вышел за неба дубовый порогдушою, безмолвием, всей немотою…Всё вовремя было даровано, в срок.И впрок отпускалось так щедро Тобою.

* * *

Я нашел тебя, Господи, в сердце моем.Бедным сердцем нашел, сокрушенным Тобою.Вот замшелую дверь отпираю ключом,дом сосновый пронзительно пахнет смолою.Синий сумрак разбух, отсырела постель.С проливного дождя начинается лето.Я с Тобою одно, мы едины теперь.Но словами отныне не выразить это.Затянуло ствола золотую версту,сучья рыжие, темно-зеленую хвою.В этом доме я вырос, в него и врасту.Здесь я, Господи, вот я, стою пред Тобою.

* * *

Крыши убелил и вывескидолгожданный снегопад.Всеми хлопьями искристымиоблепил меня до пят.И обнял крылами белымидушу до таких глубин,что глядел я вечность целуюв небоили – миг один.

* * *

Христос воскрес, восстал из мертвых, ноне как из почвы брызнувший росток,не как земли хмелящее вино,не как травой усвоенный урок.Христос воскрес, восстал из мертвых, ноне как исполненный весенних силпрозрачный воздух; и не как окно,которое я снова растворил;не как журчащий весело ручей;не как звезда неведомых миров;не как цветы лиловые полей;не как плоды тяжелые садов.Узнать Его земных не хватит глаз.И сил, и жил не хватит никаких.Христос восстал из мертвых только в нас!На глубине такой, где нет слепых.Где нет привычных очертаний рук.Где нет знакомых запахов и снов.Где Он с тобою говорит как друг.Где и не нужно даже нужных слов.И вот тогда нам, кажется, даноЕго увидеть. Воздух полон Им.И входит в растворенное окновесенний день, сияющий, как нимб.

* * *

Перейти на страницу:

Все книги серии Humanitas

Индивид и социум на средневековом Западе
Индивид и социум на средневековом Западе

Современные исследования по исторической антропологии и истории ментальностей, как правило, оставляют вне поля своего внимания человеческого индивида. В тех же случаях, когда историки обсуждают вопрос о личности в Средние века, их подход остается элитарным и эволюционистским: их интересуют исключительно выдающиеся деятели эпохи, и они рассматривают вопрос о том, как постепенно, по мере приближения к Новому времени, развиваются личность и индивидуализм. В противоположность этим взглядам автор придерживается убеждения, что человеческая личность существовала на протяжении всего Средневековья, обладая, однако, специфическими чертами, которые глубоко отличали ее от личности эпохи Возрождения. Не ограничиваясь характеристикой таких индивидов, как Абеляр, Гвибер Ножанский, Данте или Петрарка, автор стремится выявить черты личностного самосознания, симптомы которых удается обнаружить во всей толще общества. «Архаический индивидуализм» – неотъемлемая черта членов германо-скандинавского социума языческой поры. Утверждение сословно-корпоративного начала в христианскую эпоху и учение о гордыне как самом тяжком из грехов налагали ограничения на проявления индивидуальности. Таким образом, невозможно выстроить картину плавного прогресса личности в изучаемую эпоху.По убеждению автора, именно проблема личности вырисовывается ныне в качестве центральной задачи исторической антропологии.

Арон Яковлевич Гуревич

Культурология
Гуманитарное знание и вызовы времени
Гуманитарное знание и вызовы времени

Проблема гуманитарного знания – в центре внимания конференции, проходившей в ноябре 2013 года в рамках Юбилейной выставки ИНИОН РАН.В данном издании рассматривается комплекс проблем, представленных в докладах отечественных и зарубежных ученых: роль гуманитарного знания в современном мире, специфика гуманитарного знания, миссия и стратегия современной философии, теория и методология когнитивной истории, философский универсализм и многообразие культурных миров, многообразие методов исследования и познания мира человека, миф и реальность русской культуры, проблемы российской интеллигенции. В ходе конференции были намечены основные направления развития гуманитарного знания в современных условиях.

Валерий Ильич Мильдон , Галина Ивановна Зверева , Лев Владимирович Скворцов , Татьяна Николаевна Красавченко , Эльвира Маратовна Спирова

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман