Старая дорога. Эссеистика, проза, драматургия, стихи

Сквозь иглу пробивается луч золотой.
Я стою в тишине у могучих корней.
Мы с Тобою одни на дороге лесной.
Все, что было и будет, – во власти Твоей.
Корабельная даль залита янтарем.
Луч пронзает ручей и сверкает на дне.
Тишина у корней. Мы с Тобою вдвоем.
Полной власти над нами не нужно Тебе.
Неприметно за камешком время течет.
Ткется жизни студеной незримая нить.
Все сбылось, что загадывал, Отче.
Еще
загадать не успел я – сбылось…
Так и жить.
Дело рук Твоих эта непрочная плоть.
Глубина непорочная быстрой воды.
Ты проточную душу заметишь, Господь.
Ты воззришь на нее со Своей высоты.
И войдешь в эту душу небесным огнем,
тишиною живой, беззащитностью всей,
колыханием ветки еловой, ручьем,
всем Собой.
На рассвете войдешь.
У корней.

* * *

Раздвину косматые ветви, замру –
сохатого я повстречаю в бору.
Мне станет неловко – я видел царя.
И я осужден, и помилован я.

Стояли, и луч между нами висел…

Откроются тайны не сразу, не все.
Но всё, что я вижу и чем дорожу,
на долгую память узлом завяжу…

Я выйду навстречу лесному лучу.

И сердце ему безоглядно вручу.
И хвойному свету отвечу: «Я здесь!
Ты видишь?
Не телом и духом, а – весь».

* * *

Кем я был, кем я стал, кем я буду, спрошу у дороги,
что изведал я в жизни, а что мне еще предстоит.
Взглядом небо окину и склон густолистый пологий.
На березу сосна навалилась и тихо скрипит.

Вот и жизнь начинается. Чистая взмокла рубаха.

Птицу серую видел в лесу я, потом на лугу.
Славка, пеночка? Кто же ты, звонкая юркая птаха?
Я тебя разглядеть не могу и узнать не смогу.

Всюду птицы Твои, о которых я знаю так мало.

Как Тебя прославляют певуньи лугов и лесов!
И моей благодарности нет ни конца, ни начала.
И уже не найти мне единственно правильных слов.

* * *

И станет серым то, что было синим…
Накрапывает. Тянется осинник.
Охваченный невидимой бедою,
он смотрится в меня лежалой мглою.
Тяжелым илом с Волги потянуло.
В своих сетях снует паук сутулый:
чешуйки, души, все, что шелестит
и носится, мерещится, блестит,
добычей станет. От болиголова
рябит в глазах. Земных вещей основа
сквозь дождик проступает угловато…
Во всем погода эта виновата.

И станет серым то, что было синим…

И кажутся напрасными усилья.
Кружится сердце, носится в потемках,
в осинах частых-частых, тонких-тонких.
И вдруг Твоих просветов перекличка.
Ты наизнанку вывернул, на ничку
мою тревогу, мой нелепый страх,
мой прах, лишив его законных прав.
Дождь теплый стал накрапывать упрямей,
приветливей. Осины между нами
пошли дружнее, тьма спустилась быстро…
Где тьма густая, там и Божья искра.

* * *