Спальня Павла была довольно большая комната; множество картин работы Берне, Вувермана и Вандермейлена украшали ее стены. Посредине комнаты стояла маленькая походная кровать без занавесок, за простыми ширмами (кровать эту после смерти императора хранила в своей спальне, в Павловске, вдовствующая императрица), над кроватью была картина с изображением ангела, работы Гвидо Рени, и висели шпага, трость и шарф его величества, в углу портрет старинного рыцаря-знаменосца, работы Жана Ледюка, также на одной из стен этой комнаты висела картина, изображавшая все военные мундиры русской армии. Павел всегда спал в белом полотняном камзоле с рукавами, в ногах его лежала любимая его собака Шпиц; император особенно любил собак, не разбирая пород, и иногда простая дворняжка была его фаворитом! Шишков рассказывает, что в Павловске, во дворце, во время вечерних отдохновений императора на половине императрицы, простая дворная собака лежала всегда на шлейфе платья государыни. Павел очень любил этого пса, брал его на парады и в театр, где он сидел в партере на задних лапках и смотрел на игру актеров. В день смерти императора эта собака, никуда прежде не отлучавшаяся, вдруг пропала.
Письменный стол императора в спальне был замечательной работы, он стоял на колоннах из слоновой кости с бронзовыми капителями, два подсвечника из слоновой же кости на кубах из янтаря поддерживали четыре пасты, изображающие императора, императрицу и великих князей. Эти подсвечники, как и стол, были сделаны под наблюдением самой императрицы. Тогда уверяли, что в спальне императора был трап и несколько потаенных дверей. Август Коцебу[517]
, у которого мы заимствовали описание некоторых комнат дворца, говорит: «Могу засвидетельствовать неточности этих показаний: великолепный ковер, покрывавший пол, исключал возможность существования их, сверх того, печь стояла не на ножках, и, следовательно, под нею не было свободного пространства, как многие уверяли». В спальне, правда, было две двери, скрытых занавесью: одна вела в известный чуланчик, другою запирался шкап, в который складывались шпаги офицеров, взятых под арест. Проход из библиотеки в спальню состоял из двух дверей, и благодаря необыкновенной толщине стен между этими двумя дверьми оставалось пространство, достаточное для того, чтобы могли устроить направо и налево две другие потаенные двери. Тут они действительно были: дверь направо служила к тому, чтобы запирать помещение для знамен, дверь налево открывалась на потаенную лестницу, через которую можно было спуститься в апартаменты императора, находившиеся на нижнем этаже.В царствование императора Александра II на собственные суммы его величества устроена была здесь домовая церковь во имя Св. Павла, в ней замечателен иконостас резной работы из дуба. По преданию, покойный император раз в год приезжал сюда и уединенно молился.
Император Павел вставал в пять часов утра, умывался и обтирал лицо льдом; в шесть часов он принимал государственных людей с докладами, в восемь часов кончалась аудиенция министров, в двенадцать часов он обедал вместе с семейством, после обеда он отдыхал немного и затем отправлялся по городу на прогулку. После вечерней прогулки у императора во дворце бывало частное домашнее собрание, где императрица, как хозяйка дома, сама разливала чай. Император ложился спать иногда в восемь часов вечера, и вслед за этим во всем городе гасили огни. По рассказам современников, жители Петербурга старались всячески скрывать ночью свет в окнах, завешивая и запирая последние ставнями.
Присутственный день в Павловское время начинался в пять часов утра, во всех канцеляриях и коллегиях в это время уже горели свечи на столах, и сенаторы уже с восьми часов утра сидели за красным столом. Запущения дел, особенно в Сенате, император не терпел; он помнил, что после кончины Екатерины II в нем осталось более чем 30 000 нерешенных дел; желание императора было, чтобы и в самых отдаленных местах его государства указы и его повеления исполнялись быстро. В его время курьеры ездили из Петербурга в Москву менее чем в двое суток, таких курьеров тогда было до 120 человек.