Читаем Старичок с Большой Пушкарской полностью

- Да, как видно, довел девочку, проходимец... - заметил старый скрытник, тот самый, что встретил их с Альшолем в прошлый раз.

- Убить мало... - согласно закивали скрытники. - Зачем к нам явилась? Чего от нас хочешь?

- Хочу найти его, чтобы удушить собственными руками! - горячо отвечала Санька.

- Пойдем к тр[cedilla]тлю, - сказал старейшина.

Скрытника поднялись со своих скамеек и неспешно зашагали по направлению к Карповке. Санька и Захар шли за ними.

Захар все еще не мог прийти в себя от изумления.

- Так ты своего Альшоля ищешь? - расспрашивал он Саньку на ходу. Что он тебе сделал? Неужели оказался подлецом?

- Дурак ты, Захар. Я люблю его! Люблю!

Захар только плечами пожал.

Скрытники, обрастая по пути сородичами, толпою свернули на Чкаловский и вскоре оказались у Карповки. Они осторожно перешли мост, который едва держался - настолько был ветхим.

Прошли влево: в полумраке белой ночи, на фоне светлого неба, возвышался темный силуэт монастыря - массивного, величавого, тяжелого.

- Здравствуй, тр[cedilla]тль, - поклонился ему старейшина скрытников.

Каменная громада вдруг зашевелилась. Оказывается, это сидел на земле огромный великан, обхватив колени, он лишь издали казался каменным монастырем. Великан поднял лицо - оно было махнатым, - взглянул ярко сияющими, зеленоватого цвета глазами, расправил волосатую грудь, шумно вздохнул и спросил:

- С чем пожаловали скрытные жители?

- Ты все знаешь, тр[cedilla]тль. Ты породнен с камнем. Не слышал ли, в каком здании прямого мира прячется сейчас старик по имени Альшоль? И жив ли он?

- Как не знать?! Знаю, - громовым голосом произнес тр[cedilla]тль.

И, конечно, и он жив, ты об этом прекрасно знаешь, потому что, если бы он умер, то все мы исчезли бы в сей же миг...

- Прости, старый пень, не подумал... - пробормотал старейшина, потупившись.

- Мы все поселились здесь, потому что пожаловал он - странник и исландец, старик с молодой душой, наш вечный поэт Альшоль, - продолжал тр[cedilla]тль, а Санька слушала его, затаив дыхание, понимая наконец-то, откуда взялись чудеса. - Альшоль жив, но находится в беде, сказал тр[cedilla]тль. - Он застрял в прямом мире, куда мне ходу нет.

Глава 11 ПРОВОДЫ ПРИВИДЕНИЯ

Санька взяла с собой Захара не напрасно.

Во-первых, ей было все-таки боязно одной отправляться в оборотный мир. Во-вторых, она твердо решила не возвращаться домой, пока не найдет Альшоля. А нужно было иметь хоть какое-то пристанище. Поэтому рано утром, покинув скрытников, Санька и Захар ехали на Васильевский остров в коммунальную квартиру, где Захар жил со своими родителями.

От тр[cedilla]тля удалось узнать даже адрес, по которому в настоящее время проживает Альшоль. Дом располагался на углу Каляева. Санька предложила по пути на Васильевский заехать туда и посмотреть это место. Захар согласился легко: пока они с Санькой съездят на улицу Каляева, родители Захара уйдут на работу, а значит, не надо будет объяснять им про Саньку - кто ,она и откуда взялась. Захар еще с вечера предупредил родителей, что идет к другу и останется у него ночевать.

На улице Каляева их ждал удар. Под указанным тр[cedilla]тлем номером находилось здание за высоким забором, лишенное каких-либо вывесок. Расспросив прохожих, Захар узнал, что это - тюрьма.

- Это Мулдугалиев его туда засадил! - догадалась Санька. В душе она, как ни странно, обрадовалась. Тюрьма - все же не больница. Здоровье это главное!

Они поехали на Васильевский, по пути обсуждая планы освобождения Альшоля.

Захар уже знал не только настоящее имя Саньки, но и все подробности появления Альшоля на Земле, а также обычаи скрытников. Ему пришлось поверить и в то, и в другое, поскольку он видел все своими глазами. Захар присмирел, посматривал на Саньку с большим уважением и уже не пытался учить ее уму-разуму. Наконец он не выдержал и спросил:

- А ты действительно так любишь этого старика?

- Да, - твердо сказала Санька. - Только он не старик. Я же тебе говорила.

- Ноу него борода и волосы седые...

- Подумаешь - борода! Она ему идет.

- А я вот никого не люблю... - вздохнул Захар, искоса поглядывая на Саньку.

- Вырастешь - полюбишь, - рассудительно сказала она. - А чтобы любовь окрепла, надо вместе пройти испытания.

- А за что ты его любишь? - спросил Захар.

Санька задумалась.

- Любят не "за что", а "почему", - сказала она. - Потому что он - самый лучший! Самый умный и красивый! И самый талантливый! Посмотри, сколько он придумал всякой всячины - и скрытники, и тр[cedilla]тли, и привидения...

- И привидения? - удивился Захар.

- Да. Ты еще увидишь...

Они приехали к Захару, поставили чай и принялись обсуждать - что делать дальше.

- Надо искать связи, - сказала Санька.

Захар вспомнил, что у одного его одноклассника отец работает прокурором: это был шанс. Однако одноклассник по имени Витя в настоящее время находился на турбазе под Выборгом. А без него идти к прокурору было неудобно.

- В чем же дело? - спросила Санька. - Бери билет и поезжай в Выборг.

- А ты?

- А я буду действовать здесь. Сегодня Кроша приезжает, мы ее тоже подключим.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Текст
Текст

«Текст» – первый реалистический роман Дмитрия Глуховского, автора «Метро», «Будущего» и «Сумерек». Эта книга на стыке триллера, романа-нуар и драмы, история о столкновении поколений, о невозможной любви и бесполезном возмездии. Действие разворачивается в сегодняшней Москве и ее пригородах.Телефон стал для души резервным хранилищем. В нем самые яркие наши воспоминания: мы храним свой смех в фотографиях и минуты счастья – в видео. В почте – наставления от матери и деловая подноготная. В истории браузеров – всё, что нам интересно на самом деле. В чатах – признания в любви и прощания, снимки соблазнов и свидетельства грехов, слезы и обиды. Такое время.Картинки, видео, текст. Телефон – это и есть я. Тот, кто получит мой телефон, для остальных станет мной. Когда заметят, будет уже слишком поздно. Для всех.

Дмитрий Алексеевич Глуховский , Дмитрий Глуховский , Святослав Владимирович Логинов

Современная русская и зарубежная проза / Социально-психологическая фантастика / Триллеры / Детективы
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Белые одежды
Белые одежды

Остросюжетное произведение, основанное на документальном повествовании о противоборстве в советской науке 1940–1950-х годов истинных ученых-генетиков с невежественными конъюнктурщиками — сторонниками «академика-агронома» Т. Д. Лысенко, уверявшего, что при должном уходе из ржи может вырасти пшеница; о том, как первые в атмосфере полного господства вторых и с неожиданной поддержкой отдельных представителей разных социальных слоев продолжают тайком свои опыты, надев вынужденную личину конформизма и тем самым объяснив феномен тотального лицемерия, «двойного» бытия людей советского социума.За этот роман в 1988 году писатель был удостоен Государственной премии СССР.

Владимир Дмитриевич Дудинцев , Джеймс Брэнч Кейбелл , Дэвид Кудлер

Фантастика / Проза / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Фэнтези