Старина Кох. Почему чахотка занимает наши умы, сердца и легкие

Так слава приходит к одной лишь Шарлотте. Она пишет еще несколько романов, которые принимаются публикой благосклонно. Открывает свое женское лицо, ездит в Лондон на встречи с издателями, но непременно возвращается в родной унылый Хоэрт. Она пишет о сильных женщинах, пытаясь показать их место в обществе и выразить собственную идентичность. Для патриархального викторианского общества такое было в новинку, поэтому Бронте называют одной из первых феминисток Англии. Спустя 5 лет после смерти сестер Шарлотта выходит замуж по любви, но умирает беременной. В свидетельстве о смерти значится «туберкулез».

Известен портрет сестер Бронте кисти Бренуэлла – позади девушек художник сперва изобразил и себя, но после стер свое лицо с полотна. Их отец, Патрик Бронте, пережил всю свою семью.

Франц Кафка (03.07.1883‒03.06.1924)

Прозу Кафки многие любят, а многие отвергают – без сомнения, ее можно назвать в одинаковой мере фантастической и болезненной. «Процесс», «Превращение», «Замок» – удивительное переплетение автобиографических мотивов, абсурда, фантазий и своеобразной языковой паутины, окутывающей читателя с первых страниц. Это тот самый случай, когда болезни писателя значительно повлияли на творчество, проникнув в него очень глубоко. Кафка страдал не только от туберкулеза: в его «коллекции» были мигрень, депрессия, бессонница и кожные заболевания. Судя по множеству писем и свидетельств, писатель был погружен в свои недомогания и много времени посвящал борьбе с ними. После того как у него обнаружили туберкулез, он объездил все возможные противотуберкулезные санатории Европы. В то же время были у него и не самые здоровые привычки: он был убежденным аскетом в быту, жил в неотапливаемых комнатах и носил легкое пальто круглый год, предпочитал вегетарианскую диету (на сегодняшний день доказано, что вегетарианство может представлять полноценный рацион и не повышает риски инфекционных заболеваний, однако 100 лет назад у Кафки возможности были иные, и наверняка он недоедал). Также «для оздоровления» Кафка употреблял непастеризованное молоко в больших количествах (уж не это ли явилось причиной заражения туберкулезом? Ведь молоко может быть заразным без правильной обработки.)

Вообще Кафка был не слишком приспособлен к реальной жизни: торговое ремесло отца, Германа Кафки, вызывало у Франца отвращение, да и с невестой Фелицией, работавшей в магазине пластинок, у него тоже было мало общего. По всей видимости, он использовал ее для реализации своих романтических стремлений; их роман остался в большей степени на страницах писем, которые позже были изданы в качестве отдельного произведения. Письма Фелиции к Кафке затерялись. Их помолвка была расторгнута писателем – формально из-за легочного кровотечения и необходимости проходить лечение, а в действительности из-за неготовности Кафки вместо эпистолярной невесты получить настоящую супругу. Так он описывает в одном из последних писем к Фелиции в 1917 году свое запутанное состояние и внутреннюю борьбу: «Дело в том, что в глубине души я считаю свою болезнь вовсе не туберкулезом или, по меньшей мере, не в первую очередь туберкулезом, а просто моим полным банкротством. Я-то думал, всё и дальше будет идти как шло – а оно не идет. И кровь эта вовсе не из моих легких, она из колотых ран, от кинжальных ударов, вернее, от решающего удара одного из этих гладиаторов. Ибо он, этот гладиатор, обрел в моем туберкулезе подмогу…»

Позже в письмах к Милене Есенской Кафка описывает тот эпизод с кровотечением совсем иначе. Видно, что факт болезни им уже полностью принят, что он уважает и даже лелеет ее как часть себя: «…серьезное заболевание легких (более или менее поврежденные легкие сейчас у половины Западной Европы), знакомое мне самому вот уже три года, принесло мне больше блага, чем зла. Года три назад это началось у меня посреди ночи – пошла горлом кровь. Я встал с постели (и это вместо того, чтобы остаться лежать, как я узнал позже из предписаний), случившееся меня взбудоражило, как всё новое, но, конечно, немного и перепугало; я подошел к окну, высунулся наружу, потом прошел к умывальнику, походил по комнате, сел на кровать – кровь не переставала. Но при этом я вовсе не был несчастен – ибо через некоторое время я почему-то ясно вдруг осознал, что после трех, да нет, четырех лет бессонницы я впервые – если, конечно, перестанет идти кровь – смогу заснуть. Вскоре всё прекратилось (и с тех пор не возвращалось), так что остаток ночи я спал спокойно».

Журналистка Милена Есенская была очередной эпистолярной возлюбленной Кафки (их письма также опубликованы). В отличие от Фелиции, Милена была для Кафки достойным собеседником: энергичная, образованная и эпатажная, она вовлеклась в его игру в «роман в письмах» на несколько лет, а лично встречались они лишь дважды.