Старлинг Хаус

Здесь есть момент, которым я не горжусь, где я колеблюсь. Я снова становлюсь Домом, наблюдая, как Бейн летит ко мне, словно одна из тех птиц с темными пятнами, которые иногда падают в мои окна. Я не чувствую ничего, кроме отстраненной жалости к этим хрупким, глупым созданиям. Но тут я вспоминаю, что я — человек, которому предстоит наблюдать, как другого человека раздавят насмерть, и мои ноги начинают двигаться.

Мое плечо ударяет Бейн в живот, вытесняя воздух из ее легких и бросая ее на землю в стиле грандиозного боевика. Она ударяется о землю с глухим стуком, как арбуз об асфальт, как раз в тот момент, когда вокруг нас рушится платан. Ствол не задевает нас, но верхняя часть ударяет и царапает по моей сгорбленной спине, рвет ткань, царапает кожу.

Тишина. Я делаю один вдох, второй, прежде чем выпрямиться. Бейн с трудом поднимается на ноги, ее дорогие волосы растрепаны, а на щеках вздулись белые рубцы. Вблизи я вижу, что эти черные борозды — десятки крошечных кровавых ранок. Ее губы похожи на мокрую мякоть персика.

— Как ты… неважно, ты не сможешь меня остановить. — С виска Бейн стекает какая-то темная струйка, а ее глаза не совсем правильно сфокусированы. Она выглядит слабой и изможденной, и я понимаю, что больше не боюсь ее.

Зато я боюсь Зверя, который теперь возвышается над нами, словно набегающая волна. Его глаза устремлены на меня, темные и безумные.

Я встаю, инстинктивно поднимая меч. Мне требуется огромное усилие, чтобы опустить его, ослабить хватку и позволить ему упасть на мягкую белую подложку листьев платана.

Дружить со Зверями. Так просто, так неестественно. Интересно, чего стоило Артуру оставить свой меч и подойти к своим старейшим врагам без оружия?

Мне проще. Я так часто читала книги Элеоноры, что ее кошмары казались мне старыми друзьями. Иногда, в плохие дни, я представлял, что Звери встретят меня как одного из своих, как еще одну тварь с зубами, и позволят мне спать в Подземелье вечно.

— Пожалуйста. — Мой голос срывается на полуслове и становится хриплым. — Пожалуйста. Я не хочу причинять тебе боль.

Зверь наблюдает за мной. Каждый отчаянный инстинкт, каждая клеточка моего тела говорит мне бежать, достать оружие, поставить хоть что-нибудь между собой и кошмаром, смотрящим на меня сверху вниз.

Но вместо этого я протягиваю левую руку ладонью вверх, словно Зверь — всего лишь странная собака, которую я встретил за чьим-то трейлером. Я зажмуриваю глаза.

Я думаю: Кровь Грейвли. Я думаю: Это не часть меня.

Ощутимый холодок касается моей кожи, слабое давление на руку. Я открываю глаза и вижу, что моя ладонь вылизана дочиста, рана бескровная и белая. Зверь проводит длинным серебряным языком по губам.

Мне может быть плохо. Я могу смеяться.

— Мне нужно спуститься вниз. В Подземелье. — Часть меня стоит вне себя, наблюдая за этой сценой, словно это одна из историй о призраках, которые я рассказывала Джасперу. Мой собственный образ расплывается в моем сознании, сливаясь с маленькой Норой Ли.

Вокруг нас поднимается зыбкий, жужжащий звук, и на какой-то дикий миг мне кажется, что Зверь мурлычет мне. Но это чертовка, выскочившая из-за деревьев и обвившаяся вокруг передних лап Зверя. Я встречаю взгляд Зверя и вижу, что он неуловимо изменился. Они все такие же бездонно-черные, но в них появилась мягкость, ноющая грусть. Мне приходит в голову образ тех же самых глаз, смотрящих на меня с поля цветов.

— Нет, — шепчу я, и чертовка смотрит на меня холодным янтарным взглядом, потираясь щекой о мех цвета тумана. Мне приходит в голову, что она была так ласкова только с одним живым существом.

Я тянусь к Зверю, не решаясь, точно так же, как тянулась к Артуру через пустую кровать. На мгновение мне кажется, что это сработает. Я думаю, что оно даст мне ключ и поведет меня вниз, но оно отступает назад, прежде чем моя рука касается его, глаза грустные и свирепые. А потом он исчезает, пропадая на дороге и унося с собой мой единственный путь в Подземелье.

Чертовка бросает на меня долгий обвиняющий взгляд, а затем рысью бежит за ним.

Страх снова нарастает, заполняя мои уши, рот, топя меня. В этом Звере было что-то от Артура — Бог знает как, — а значит, он уже ушел. Он глубоко под землей, глубже, чем самые длинные корни самого старого дуба, как и Нора Ли.

Но ведь она была не первой, верно? Заяц подсказал ей дорогу вниз. По другой версии, это Натаниэль Бун рассказал Элеоноре Старлинг. Эти истории слишком похожи друг на друга, чтобы быть случайными, — одна история, рассказанная дюжиной разных способов. Но все они сходятся в одном: задолго до Старлинг Хауса, задолго до Элеоноры и ее ключей существовал другой путь в Подземелье.

Холодные пальцы хватают меня за лодыжку. Бейн опускается на один локоть, кровь размягчает жесткий воротник ее рубашки.

— С-скважина. Где она?

По крайней мере, некоторые из ее головорезов отступили, но другие ломятся сквозь деревья, все еще направляясь к Дому.