Старлинг Хаус

После публикации Подземелья считались как критическим, так и коммерческим провалом. Рецензент газеты Бостон Таймс назвал ее «намеренно тревожной» и «прозрачной кражей у Мистера Кэрролла» [4], а Христианский Детский Союз подал петицию в правительства нескольких штатов с требованием запретить книгу за пропаганду безнравственности. Донохью защищал книгу в открытом письме, спрашивая, как книга может быть аморальной, если в ней нет ни наготы, ни насилия, ни секса, ни алкоголя, ни сквернословия. В ответ Детский союз сослался на «ужасающую анатомию» Зверей Подземелья и «общую ауру ужаса»[5].

В последующие десятилетия книга приобрела тихую популярность. К началу 1900-х годов многие художники и писатели ссылались на Э. Старлинг как на источник своего вдохновения.[6] Ее работы, которые поначалу считались неуклюжими и необученными, были воспеты за суровую композицию и интенсивность эмоций. Ее скупые рассказы о девочке по имени Нора Ли, которая попала в Подземелье, были признаны за обращение к темам страха, изоляции и чудовищности.

С тех пор Подземелье получило признание как раннее произведение неоготического и модернистского направлений и считается поворотным пунктом в культуре, когда детская литература отказалась от строгой моральной ясности XIX века в пользу более мрачных и неоднозначных тем.[6] Режиссер Гильермо дель Торо высоко оценил работу Э. Старлинг и поблагодарил ее за то, что она научила его, что «цель фантазии — не сделать мир красивее, а обнажить его».[7]

Адаптации и Связанные с Ними Произведения [edit]

Подземельебыло адаптировано как одноименная пьеса в 1932 году в Публичном Театре в Нью-Йорке, и возобновлено в 1944 году и снова в 1959 году. Спектакль 1959 года закончился всего через три вечера и стал предметом доклада Комитета по неамериканской деятельности Палаты представителей, в котором говорилось о его «враждебности американским ценностям, традиционной семейной структуре и коммерции».

Подземелье было снято как художественный фильм в 1983 году, но так и не вышел в прокат. Документальный фильм о съемках фильма, Unearthing Underzемелья, был номинирован на премию IDA²⁷ в 2000 году.

В 2003 году песня Nora Lee & Me была включена в качестве скрытого трека в третий студийный альбом Джоша Риттера Hello Starling. Блюграсс-группа The Common Wealth также упоминает книгу как влияние на их альбом 2008 года в стиле альт-кантри, follow them down.

В 2010-х годах книга была адаптирована в виде сериализованного графического романа.

В 2015 году Музей Нормана Рокуэлла организовал художественную выставку под названием Наследники Старлинг: История темной фэнтези-иллюстрации, на которой были представлены работы Ровины Цай, Брома и Дженны Бартон.

Дальнейшее Чтение [edit]

• Мандело, Л. (1996). «Звериные аппетиты: Queer Monstrosity in E. Starling's Text.» In The Southern Gothic Critical Reader. Salem Press.

• Лидделл, доктор А. (2016). «Из Страны чудес в Подземелье: White Femininity and the Politics of Escape.» Американская литературная история. 24 (3): 221–234.

• Этвуд, Н. (2002). Готическая детская иллюстрация от Старлинга до Бертона. Houghton Mifflin.

ПЯТЬ

В ту ночь дом мне не снился. Вообще, мне ничего не снится, что странно для меня: я часто просыпаюсь со вкусом речной воды и крови во рту, с битым стеклом в волосах, с криком, захлебывающимся в груди. Но в то утро, первое после того, как я ступила на территорию Старлингов, внутри меня нет ничего, кроме глубокой тишины, как в мертвом эфире между радиостанциями.

Ворота Старлинг Хауса встречают меня своими пустыми железными глазами. Левая рука болит, но на этот раз ключ висит у меня на шее на красном шнурке. Стук поворачивающихся тумблеров кажется более драматичным, чем есть на самом деле, тектонический сдвиг, который я ощущаю через ботинки, и вот я уже иду по дороге, а ключ стучит о мою грудную кость.

Старлинг Хаус по-прежнему выглядит так, будто Бог взял его с обложки готического романа и бросил на берег Мад Реки, и он по-прежнему нравится мне гораздо больше, чем следовало бы. Я представляю, что разбитые оконные стекла — это маленькие зазубренные рты, ухмыляющиеся мне вслед.

Артур Старлинг открывает дверь в помятом свитере, который ему не идет, его глаза красные, как у человека, который не любит, когда его приводят в сознание до полудня.

Я одариваю его радостной улыбкой в несколько тысяч ватт и безжалостным

— Доброе утро! — Я щурюсь на солнце, неохотно пробивающееся сквозь ветви. — Ты сказал, что можно в любое время после рассвета.

Его глаза сужаются до горьких щелей.

— Могу я войти? С чего мне начать?