Старлинг Хаус

— Разве ты не можешь просто оставить все это в покое? — По ее недоверчивой полуулыбке я понимаю, что вопрос не имеет для нее смысла. Такое же выражение лица было бы у Грейвли, если бы кто-то попросил их прекратить копать, когда они знали, что под Иденом еще есть уголь.

Бейн снова проверяет часы.

— Позволь мне прояснить твою ситуацию. Сегодня ночью был совершен акт поджога, и надежный свидетель, у которого нет причин лгать и нет судимостей, готов поклясться под присягой, что видел, как ты это сделала.

— Передай Хэл от меня благодарность.

Она игнорирует меня.

— Добавь к поджогу мошенничество с личными данными, и ни один судья не сочтет тебя подходящим опекуном для твоего брата.

Паника скручивает меня в животе, знакомая как зубная боль. Я хочу крикнуть Ты не можешь этого сделать или Я нужна ему, но слышу голос Шарлотты у себя в ухе: Правда? Я слышу самого Джаспера: Я не твоя забота. Может, пришло время довериться ему немного больше, перестать продавать свою душу за то, что мне никогда не принадлежало.

Я сглатываю кислую слюну.

— И что? Он уже большой ребенок, и о его будущем позаботятся.

Она слегка наклоняет голову.

— А что, если его новые опекуны выберут для него другое будущее?

— Какие новые опекуны?

Бейн постукивает пальцем по своему телефону.

— Ну, его семья, конечно.

— Я его семья, а ты…

В этот момент открывается дверь, и в комнату входит генеральный директор компании Gravely Power.

В последний раз, когда я видела Дона Грейвли, он не был для меня никем. Он был потным рукопожатием и полиэстеровым костюмом, и единственное, что я заметила в нем, это то, как он вздрагивал от меня. Я помню, как смотрела на него, но не из какой-то личной неприязни, а просто из солидарности с Бев и ее лунными мотыльками.

Теперь я смотрю на него, пытаясь собрать в его чертах что-то или кого-то знакомое. Но в этом человеке нет ничего от мамы, ничего от меня, кроме, может быть, глаз: серо-голубых, холодных.

Он придвигает к себе кресло и садится с измученным вздохом. Кажется, он даже не заметил меня.

— Послушай, Лиз, — лицо Бейн незаметно дрогнуло, — ты не можешь мне приказывать. Я занятой человек.

— Спасибо за ваше терпение, Мистер Грейвли. — Она улыбается ему; кажется, он не видит в этом злобы. — Я как раз разговаривала с вашей внучатой племянницей о ее будущем.

Впервые с тех пор, как он вошел в комнату, Грейвли смотрит мне в лицо. Он отшатывается всем телом, его голова втягивается в воротник. У меня возникает детское желание топнуть на него ногой, чтобы посмотреть, не упадет ли он со стула.

Он улыбается так, что я думаю о бродячей собаке, вылизывающей свои клыки.

— Девочка Делайла. Как дела?

Итак: все это правда. Этот человек — моя семья, моя история, мои корни, и все знали об этом, кроме меня. Горячий стыд захлестывает меня, ощущение, что весь город, должно быть, смеялся надо мной, как только я свернула за угол.

Я изо всех сил стараюсь, чтобы мой голос прозвучал ровно.

— Бывало и лучше. — Я брякнула наручниками о спинку стула.

— А, ну да. — Дон Грейвли больше не смотрит на меня. — Мы, конечно, всегда хотели протянуть руку помощи, раз уж Делайла наконец пошла и сделала это. Мы — моя жена и дети — с удовольствием пригласим тебя как-нибудь в гости. Ты могла бы познакомиться с остальными членами семьи. Мы могли бы позаботиться о тебе. — Бейн слегка расширяет глаза и добавляет: — И с мальчиком, твоим братом. Вы же Грейвлисы, в конце концов.

В моей голове проносятся сцены — монтаж трясущихся домашних видео, которых никогда не было: мы с Джаспером едим сухую курицу в большом пригородном патио, сидя за столом напротив белокурых кузенов в фирменной одежде. Моя фотография в семейном альбоме, рядом с маминой. Подарок под рождественской елкой с моим именем на бирке, написанным красивым почерком: Опал Делайла Грейвли.

Такой обычный. Такой заманчивый. Это все, что я когда-либо хотела, список, который, как мне казалось, я давно сожгла: дом, имя, семья. Я знаю, что есть подвох, цена — знаю, что для таких, как я, ничего не бывает бесплатным, — но на минуту я не могу пошевелиться, не могу дышать, потому что хочу.

Бейн плавно вмешивается:

— После того, как все это закончится, конечно.

Я разжимаю зубы.

— Что?

Грейвли делает жест, указывающий на то, что в комнате есть мошки.

— Вся эта суета вокруг собственности Старлингов. Ты слышала о расширении завода? Так вот, все зависит от того, откроется ли новое месторождение угля. Представь себе, в Идене снова начнется настоящая добыча, впервые с тех пор, как мы похоронили Большого Джека. Мои геодезисты говорят, что на участке Старлингов есть хороший пласт. Мы владеем правами на добычу полезных ископаемых — всегда владели, с восемнадцати лет, — но Старлинги не хотят уступать. У этой Лиз, — он кивает на Элизабет Бейн, чье веко еще раз дернулось, — репутация человека, способного решать подобные проблемы.

Бейн холодно смотрит на меня, и я знаю, что если бы я объявила, что она на самом деле исследует вход в ад, она бы очень убедительно это отрицала.