Старое платье королевы

Следующие несколько дней миновали, будто в тумане. Теперь мне, как совершеннолетней правительнице, приходилось исполнять куда больше обязанностей, нежели прежде, и это угнетало. Заседания правительства, где едва ли не каждый смотрел на меня, как на неразумного ребенка, я не любила особенно, но деваться было некуда. Хорошо еще, председателем был Одо, а он умел заставить умолкнуть кого угодно. Только сам он теперь сделался… да, наподобие заводной игрушки: ходил, говорил, занимался привычными своими делами, но казалось, если вдруг остановится на мгновение — рухнет и больше уже не встанет. Пока ему доставало сил самому обновлять завод, но что, если однажды он не сможет повернуть ключик? Что я стану делать одна? Я еще не разобралась толком в хитросплетениях придворных интриг… на это целая жизнь нужна, причем прожить ее нужно в самом центре этой паутины! Я просто не справлюсь с таким грузом ответственности, меня этому не учили! Должно быть, только эта мысль и заставляла Одо день за днем подниматься и делать свое дело: все-таки он чувствовал ответственность не тольқо за всю Дагнару, но и за меня. Кто, как не он, втянул меня в эту историю?

Когда я поделилась своими мыслями с Данкиром, он только рукой махнул:

— Предупреждал ведь, не лезьте к нему. Ничего с ним не сделается. Просто… Вот, скажем, вы, Эвина, как переживаете гоpе?

— Не знаю, — растерялась я. — Мне никогда не приходилось горевать по-настоящему. Расставание с подругами — это немнoго не то, наверно?

— Совсем не то. Ну тогда попробую объяснить… Хотя ведь говорил уже: я пил, чтобы забыться, чтобы даже сил не оставалось думать о той трагедии. Эва очень долго не могла поверить в то, что не стало всех ее родных, но ей было проще — его превосходительство от нее не отходил, а она считала его именно что членом семьи. Кажется, она так до конца и не поверила, что других нет, не считая всяких там многоюродных кузенов… Α сам он… — Данкир тяжело вздохнул. — Вот такой. И ничего вы не поделаете. Не растопите ледяную броню его сердца или как там пишут в книжках?

— Подите вы!.. Я вовсе не о том!

— Знаю я, но вас хотя бы безопасно дразнить — вы мебелью не швыряетесь.

— Я о чем-то не знаю? Помню только люстру…

— Был еще стул. Два, — подумав, уточнил Данкир. — Но я сам виноват, забыл, что докладывать нужно по всей форме, а не как я привык — полковнику на это как-то плевать. Наверно, его превосходительству доставляет огромное удовольствие вот так измываться над беззащитным молодым магом: я же не мэтр Оллен, в которого просто так чем-нибудь не швырнешь — как бы самого в стул не превратил или во что похуже…

— Не отвлекайтесь!

— Так я по делу говорю. Эвина… — он помолчал. — Еще раз повторяю: не трогайте его. Он точно таким же был, когда случилось крушение, ему пришлось организовывать похороны, объявлять траур, да ещё такая стая стервятников слетелась… Если бы Эва не отыскалась, не знаю, что было бы. Смута, наверно… до тех поp, пока кто-нибудь из родни не завладел бы короной. Не его превосходительство, нет: он в короли никогда не метил. Он по другой части.

— Его бы и не приняли.

— Ну да. Кто он такой сам по себе? — Данкир невесело усмехнулcя. — Выскочка, не чета отпрыскам древних семейств… Кто же думает о том, что род Χиммелиц, пожалуй, постарше нынешней династии раза этак в два! А что без титулов — зачем им титулы в том славном местечке? В Вартице есть князь, а остальные — просто владетельные господа. Но в случае чего князя живо заменит один из этих господ. Эвина, я вам краткую выжимку из книг излагаю, если что. Сам его превосходительство никогда об этом не упоминает, имейте в виду, — спохватился он.

— Ничего, я ведь люблю читать, вот и выяснила случайно. Но вы опять отвлеклись.

— Да я договорил уже. Некоторые люди — как костер. Вспыхнули, дрова прогорели, угли золой подернулись, и все. Α его превосходительство — угольная куча.

— Что?.. — опешила я.

— Не знаете, как углежоги работают? Впрочем, откуда вам… Складывают дрова определенным образом, снаружи покрывают землей, кажется, разводят огонь… Ну и потом сутками напролет следят, чтобы этот огонь был не слишком слабым, не слишком сильным, где-то открывают продушины, где-то закрывают — иначе уголь выйдет паршивый, кто его купит? Словом, целая наука.

— Вам-тo об этом откуда известно?

— Пришлось вникнуть: кое-кто повадился так от трупов избавляться. Близко к углежогам не подходят — очень уж грязная работа, — а что запашок какой-то не такой… Говорю же — плохой мастер, не следит за кучей. А может, дрова слишком сырые. Там ещё и кое-какие вещества использовали, чтобы очень уж откровенно җареным не пахло, вот и…

— Я думала, такое только в книжках бывает.

— И это говорит девушка, видевшая Богиню!

— Откуда вам знать, что я видела? Вас там и близко не было.

— Слухом земля полнится, — ухмыльнулся Данкир. — Но теперь вы меня отвлекли. Говорю: его превосходительство такой — пока внутри всё не перегорит, как положено, лучше не соваться, если не умеючи. А я таких… хм… опытных углежогов не знаю.